Отправлено: 21.07.06 19:04. Заголовок: События 19 и 20 апреля

 Отправлено: 22.07.06 19:31. Заголовок: Re:

В кабинете мадам Жири

День, 20 апреля

Мадам Жири - Аделаида Даае - Элаиза Ринальди

Мадам Жири подошла к дверям своего кабинета, заметила двух девушке.
Мадам Жири присмотрелась. Интересно, кто им нужен.
Господи, ее сознание настолько было заполнено разговором с Кристиной, который состоялся недавно, что она было их не заметила.
Антуанетта коснулась пальцами ручки двери.
- Мадмуазели, вы кого-то ищите, вам кто-то нужен? Чем могу быть полезна?
Элаиза, глядя на Аделаиду, ждала ответа, но... Вдруг вздрогнула, услышав чей-то голос прямо у себя за спиной. Она оглянулась.
- О мадам Жири, вы нас так напугали, я совсем не слышала ваших шагов...
Вас тут ожидает мадмуазель де Лунгерсон, - она оглянулась на Аделаиду, - ей посоветовали обратиться именно к вам, - сказала Элаиза
Незнакомый женский голос раздался совсем рядом с Аделаидой, и она вздрогнула, очнувшись от своих мыслей. - Спасибо Вам за все, мадемуазель! - улыбнулась она Элаизе - Вы мне очень помогли! - она взглянула на подошедшую женщину. Да, несомненно, ее тон и манера разговора, ее внешний вид, словом, все в ней указывало на то, что она, как сказала Элаиза, занимает в Опере далеко не последнее место. Месье де Шаньи был прав, когда посоветовал Аделаиде обратиться именно к ней. - Здравствуйте, мадам Жири. Как сказала мадемуазель Ринальди, я баронесса Аделаида фон Лунгерсон, шведская примадонна. - несмотря на свой высокий титул, Аделаида сделала реверанс и почтительно склонила голову. - Я только что приехала из Швеции... и хотела бы петь в этом чудесном театре. - она с надеждой взглянула на балетмейстера Опера Популер. - Герр Миллер, директор Шведской Оперы, - добавила Аделаида - хорошо знаком с месье Андре, Вашим директором, он дал мне необходимые рекомендации и очень советовал Ваш театр как лучший в Европе. Мне стоит признать, что нашей Опере очень далеко до Опера Популер, она намного уступает ей в красоте и величии.
Антуанетта внимательно смотрела на девушку. Затем сухо улыбнулась.
- Рада встрече, мадмуазель Лунгерсон. Ну что вы, уверяю, что и в вашей опере есть свои плюсы. Итак, вы хотели поговорить со мной? О чем именно, мадмуазель? Я постараюсь, конечно помочь.
Но в любом случае, думаю, нам куда удобнее будет поговорить в кабинете, чем здесь, в коридоре. Проходите
У Элаизы сложилось впечатление, что она здесь не совсем к месту. Но решительно не зная, чем же ей можно заняться в этом незнакомом месте, она все-таки решилась спросить:
- Мадам Жири, позвольте, я просто первый день в Опере, и не знаю, что мне делать. Не привыкла я попусту время тратить...
Антуанетта посмотрела в сторону Элаизы.
- О, я понимаю. - Ответила она. - Элаиза, вы можете пока немного отдохнуть, поверьте, у вас еще будет много работы.
Затем мадам Жири снова обратила свой взгляд на стоящую рядом девушку. Странное, было что-то такое в ее внешности. Антуанетта прищурила один глаз, она вечно оценивала так работу своих балерин, все девочки вокруг знали, этот жест мадам Жири означает, что она что-то прикидывает и оценивает у себя в голове.
Господи, как она похожа на... на... на Кристину!
Антуанетта удрученно вздохнула.
- Итак, я думаю, что все же нам удобнее поговорить здесь, - мадам Жири открыла дверь своего кабинета, не спуская глаз с девушки.
"Много работы, - подумала Элаиза, - хорошо, если это будет так".
Она ответила мадам Жири легким кивком головы и решила немного прогуляться. Зайдя в свою комнату и переодевшись, Элаиза поспешила к главному выходу
- Благодарю Вас. - кивнула Аделаида, проходя в кабинет вслед за мадам Жири. Женщина смотрела на нее как-то странно, словно изучая. Аделаиде стало не по себе. Она опустилась в предложенное ей кресло напротив мадам Жири, которая вопросительо взглянула на нее. Кажется, балетмейстер хотела о чем-то спросить ее...
- Итак, для начала, чем я могу вам конкретно помочь, Аделаида? - Спросила несколько секунд спустя женщина, все так же пристально рассматривая гостью.
Антуанетта поймала себя на этом. Должно быть, это просто не очень хорошо, бросать такие взгляды на гостью, смущая ее.
Интересно, не может ли ее что-то связывать с Кристиной Даэ. Антуанетта даже могла бы спутать девушек, если посмотреть на них вскользь.
Стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд балетмейстера, Аделаида ответила: - Мадам, я бы очень хотела петь в Вашем театре. Как я уже сказала, необходимые рекомендации у меня имеются, но безусловно, если потребуется, я пройду прослушивание... - она помолчала - наравне с другими претендентками. - добавила она, переступая через чувство собственного достоинства и гордость, ведь все-таки, она - Примадонна, но, возможно, чтобы получить достойное ее таланту место в Опера Популер, ей придется опуститься до общества простых хористок. Она посмотрела в умные, внимательные глаза мадам Жири. Эта женщина против воли Аделаиды вызывала у нее большое доверие, и девушка решилась... - Мадам Жири... существует одно обстоятельство, связанное со мной...я бы даже сказала, тайна. - при этих словах мадам Жири отвлеклась от каких-то бумаг, лежавших на ее столе, и стала ловить каждое слово девушки. - С этим связан и мой приезд в Париж, и мое пребывание здесь, в Опере... Я представилась Вам как Аделаида фон Лунгерсон, шведская баронесса. Но это - мое имя по выездным документам, которые позволили мне покинуть Швецию. Да, это чистая правда, моя мать - баронесса Сюзанна фон Лунгерсон, но мой отец... здесь сложная ситуация... мадам, мой отец - Гюстав Даэ, мое настоящее имя - Аделаида Даэ, и, как я понимаю теперь, я - родственница знаменитой певицы в Опере - Кристины Даэ. По отцу мы - сводные сестры. - на одном дыхании, волнуясь, произнесла девушка и теперь ждала реакции на свои слова...
Антуанетта была крайне удивлена неожиданной откровенностью молодой девушки.
Листок бумаги, который мадам Жири держала у себя в руках выпал, и с шелестом осел на стол.
Даэ?! - Антуанетта не могла поверить своим ушам.
Сводная сестра Кристины? У Кристины есть сестра?
Так вот почему они так похожи. Дейстительно, поразительное сходство!
- Постойте, - Антуанетта приложила руку к сердцу, которое часто билось. - Вы - сводная сестра Кристины Даэ?
У Антуанетты не было ни слов, ни сил. Она опустилась в кресло, стоявшее рядом со столом.
- Подумать только...
Конечно, Аделаида ожидала удивления по поводу ее родства с известной французской певицей, но чтобы такого шока..Нет, этого, право, она не ждала...Смущенно взглянув на балетмейсетра, она промолвила - Ммм...да, мадам, я сестра мадемуазель Даэ. И узнала я это совсем недавно...Буквально сейчас...в холле я встретила одного молодого человека, кторый спутал меня с ней, он представился как граф де Шаньи, и, как я поняла, он - супруг Кристины, верно?...Просто он был так удивлен нашим с ней сходством, что... честное слово, прирос к полу и не мог двинуться с места, когда я ответила ему на вопрос о моих родителях. И вот теперь я решила довериться Вам...Я чувствую, Вы очень хороший человек...Понимаете, мое удивление было столь же высоко, как и Ваше сейчас, когда еще в Швеции от месье де Лямоля (оффтоп: пусть так зовут французского посла) узнала, что в Париже очень известна певица с моей фамилией. Моя мать упорно молчала на все мои расспросы, видимо, опасаясь за мою репутацию... - минуту назад Аделаида очень смущалась мадам Жири и говорила с ней с опаской, а сейчас, будто решила поведать ей всю историю своей жизни. Девушка рассказывала, погрузившись в свои переживания и мысли, забыв об окружающем мире... - Понимаете, моя матушка хотела насильно выдать меня замуж за принца, но я противилась, как могла, я говорила ей, какая из меня принцесса, ну это же смешно, у меня совсем не тот характер, который подобает иметь жене наследника престола, и к тому же, мои отношения с матерью довольно-таки сильно испортились после того, как я стала петь, она была категорически против моей карьеры певицы, и, даже уступив, так и не смогла меня простить... - глубоко задумавшись и погрустнев, тихо промолвила девушка...
- Да, у Рауля и Кристины отношения. - Подтвердила мадам Жири. - Значит он вас спутал. - Уголки губ женщины дрогнули в легкой улыбке. - Конечно, Аделаида, без тени сомнения можете мне довериться. Да, признаюсь, я немного удивлена. - Произнесла Антуанетта. - Ну я думаю, это можно понять. Если и вы сами неожидали такого, то я тем более. - Антуанетта улыбнулась девушке.
Странно. Она бы никогда не могла такого предположить. Но это произошло. Вопреки всему. Уже ничего не поделаешь. Остается только это принять.
Кристина, каково будет ей?! Антуанетта даже не могла предположить ее реакцию.
- Сожалею. - Произнесла женщина относительно слов девушки о ее прошлом. - Вижу, вы сильная девушка.
- Спасибо, мадам. - Адели очнулась от собственных мыслей. Мадам....понимаете...ммм...Кристина...я не знаю...точнее.... - Адели замялась - Я понимаю, в каком состоянии она будет, если просто случайно столкнется со мной где-нибудь в театре...но я не хочу ее шокировать...ведь...я уверена, что это не будет ей приятным...Быть может, Вы поможете мне?....как-то подготовить ее к тому, что у нее есть сестра, которая так похожа на нее, я даже не знаю... - девушка умоляюще взглянула на балетмейстера.
Антуанетта Жири вздохнула.
- Право, не знаю, чем именно и как я могу вам обоим помочь. Хотя, прекрасно понимаю вас, Аделаида. И понимаю, Кристине, наверное, будет, не легко. Единственное, что я могу сделать, это, наверное, помочь вам встретиться. Если это будет необходимо, конечно. Но, нахожу, что поговорить обо всем нужно будет именно только вам двоим. Вы так не считаете, Аделаида? - Тон мадам стал мягче, она немного замялась, но взгляд выдавал небольшую тревогу, и положительный настрой.
- О, да, конечно, мадам! - с облегчением и огромной благодарностью выдохнула девушка. - Если Вы поможете мне увидеться с ней, я буду Вам очень благодарна, мадам! - казалось, еще чуть-чуть, и девушка в порыве радости схватит балетмейстера за руки. - Я надеюсь на Вашу помощь. А сейчас, прошу меня простить, мне, кажется, пора, я и так заняла слишком много Вашего времени, у балетмейстера Опера Популер наверняка всегда очень много дел, я не хочу Вас дольше задерживать. - лучезарно улыбнулась девушка
- Ну что вы, мадмуазель, вы вовсе не отняли у меня драгоценного времени. - Произнесла Антуанетта. - Все хорошо. Поверьте мне. Я постараюсь сделать все, что зависит от меня. Но, увы, не обещаю ничего, мадмуазель. Думаю, вы и сами все понимаете. Я не господь бог. - Мадам Жири, заметив, что девушка уже собирается покинуть ее кабинет, спросила: - А где вы собираетесь остановиться, Аделаида? Думаю, это нормальный вопрос, если вскором нам понадобиться снова увидиться по выше изложеной проблеме. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
- О, благодарю за заботу, мадам, сегодняшний день я проведу в Опере, осмотрю ее, здесь так красиво и заманчиво, а завтра утром, думаю, уже уеду в особняк своего прадедушки на Елисейских Полях, там живет мой очень хороший друг детства. - ответила девушка - Еще раз большое спасибо за помощь, мадам, прошу меня простить. - и, сделав реверанс, Аделаида покинула кабинет балетмейстера.

 Отправлено: 22.07.06 19:35. Заголовок: Re:

Ресторан "Orphe"

День, 20 апреля

Сюзан Медиссон - Габриэль Гальварра

Габриэль и Сьюзан вошли в зал, украшенный в стиле "барокко". Здесь все почему-то напоминало о здании, из которого они только что вышли... Ресторан находился неподалеку от Оперы, и декоратор, вероятно, вдохновлялся идеями Гарнье и... и не только Гарнье.
- Рад Вас видеть, мосье Габриэль! - к ним тут же подбежал улыбающийся во весь рот распорядитель. - Давно Вас не было... Нидерланды, я полагаю? - он пошленько усмехнулся.
- Возможно, Жак, возможно, - холодно сказал Габриэль. - Надеюсь, мой столик свободен?
- Конечно, мосье...
Их проводили к столику и выдали изукрашенные золотом меню в кожаных обложках
Сьюзан понравилось убранство ресторана, хотя это далеко не самое роскошное место, в каких она привыкла бывать. Видимо Габриэль был здесь постоянным посетителем, раз его тут так хорошо знают. Чтож, местечно недурно..
Сьюзан любопытно изучала меню. Она не была большой любительницей поесть, но очень придирчива к еде. Габриэль ничего не говорил и первой нарушила молчание она, задав вопрос который давно мучал ее:
- Габриэль.. - она улыбнулась, - можно мне вас так называть? Скажите мне, кто этот граф?
"Ну наконец-то", - подумал Габриэль. - "Хоть один человек без предрассудков".
- Я не то чтобы знал его как графа, но... Вы слышали историю о Призраке Оперы?
Сказать что Сьюзан была удивлена, значит не сказать ничего..
- Да, я слышала, но весьма поверхностно и отдаленно... Но какое отношение это имеет к графу? Вы же не хотите сказать, что он.. - Сьюзан прочитала ответ в глазах собеседника и не окончила фразу.
Она взяла себя в руки, переварив информацию.
- Я думаю вы ошибаетесь, этого не может быть.
- Я не ошибаюсь. Никогда. Почти. Вы видели, с каким лицом Андре читал его письмо? эти прожженые бизнесмены никого не боятся, кроме него. К тому же, я узнал его стиль. Призрак Оперы - наш противник в этом запутанном деле, Сьюзан, и малыш виконт еще не сдал свои позиции.
а теперь скажите мне - зачем вам это нужно?
При последних словах Габриэля в глазах Сьюзан вспыхнул презрительный огонек. Она было начала начала проникаться к нему симпатией, но эти слова убили все.
- Это не прожженые бизнесмены на мой взгляд, а парочка непроходимых идиотов! Почему иначе этот Призрак так легко облапошивал их?
А виконт! Он последний кто меня интересует, - она злобно захлопнула меню и впилась взглядом в Габриэля.
Она никогда не сдается, и сейчас не собирается пугаться какого-то Призрака и сопляка виконта
"Женщины..." - подумал Габриэль. - "Никогда их не понимал"
он надеялся, что эта будет не такой, как все...
- Вы не ответили на мой вопрос, - сказал он с холодной улыбкой. - Зачем Вам Опера?
Она снисходительно взглянула на него с презрительной усмешкой
- Я не намерена перед вами отчитываться, я так понимаю что этот вопрос можно закрыть и снова перейти к делу
- Хорошо, - сказал Габриэль, вконец устав сражаться. - Я с радостью выслушаю Ваш план. И надеюсь, Опера нужна Вам так же сильно, как и мне. И по такой же важной причине
- Мой план? Я намеревалась обсудить его сейчас с вами... Ведь именно вы предлагали сотрудничество, не так ли? Хочу предупредить сразу, что отказываться от Оперы в вашу пользу я не собираюсь, чего бы мне это ни стоило. Дело принципа, знаете ли.
- и как мы собираемся уговорить директоров дать Оперу нам в руки, а не оставить ее за Раулем и Призраком? и - знайте, я не собираюсь лезть в музыку и финансовые дела, оставляю это вам, вы ведь этого так хотите, - Габриэль снисходительно улыбнулся. - Мое дело к Опере в другом.
- Чтож.. Давайте обсудим детально. Во-первых виконт.. Я уверена, что он представляет наименьшую угрозу для нас, исходя из того что я о нем слышала, а слышала я немало, так как живу недалеко от Оперы. Так вот, этот мальчишка, следующий исключительно чувствам к своей невесте, а не разуму, не проблема.. его легко устранить, если понадобиться.
А что до Призрака, то здесь хочу выслушать вас. Я вижу именно в нем причина вашего интереса к Опере. Если мы хотим сотрудничать, то я желаю знать все...
Так и не дождавшись от Габриэля ничего вразумительного, Сьюзан сообщила, что если он таки захочет сотрудничать и его интересует что-то кроме пустой болтовни, то он может найти ее на следующий день в Опере. С такими словами, она вышла из ресторана и пошла домой, благо было близко...

 Отправлено: 22.07.06 19:37. Заголовок: Re:

Комната Карлотты в Опере

День, 20 апреля

Карлотта Гуидичелли - Николь де Лонгвиль

Наконец, Николь, сгорая от нетерпения, почти добежала до комнаты Карлотты. Щёки её разгорелись, глаза блестели, грудь взволнованно вздымалась.
Возле противоположной двери, прислонившись к стене, стоял мужчина, лениво постукивающий тростью по кончику лакированного ботинка. Он бросил заинтересованный взгляд на Николь... Девушка как-будто очнулась, и её походка приобрела прежнюю грациозность.
Постучав изящными пальчиками в дверь подруги условным стуком и получив ответ, Николь мимолётно уронила на незнакомца загадочный взгляд (он был довольно хорош собой), и "вплыла" в открывшуюся дверь.
Карлотта полулежала на софе, томно поедая конфеты. Николь, недолго думая, прилегла рядом:
- Хочешь потрясающую новость? - спросила девушка, взяв из коробки конфету. И, не дожидаясь ответа, она выложила, раскрывшей от удивления глаза, Карлотте весь разговор, который она "случайно услышала" возле часовни.
-Ну и что ты об этом думаешь, милочка?-спросила она , закончив
Карлотта чуть не поперхнулась очередной конфетой, когда поняла суть рассказанного ей.
- Что? Это пигалица опять возвращается?
Она негодующе уставилась на Николь. Будь на её месте кто-нибудь другой, она бы его начала обвинять в том, что Кристина возвращалась. Но тут была лишь её подруга, вернее Николь не была подругой, она была первым источником информации. Все самые свежие новости и сплетни она узнавала от неё, и ей было это очень удобно. Также она была довольно милой собеседницей, да и были они чем-то похожи между собой. Теперь одно из таких схожеств было заметно как никогда - они обе терпеть не могли Кристина Даэ!
Карлотта немного привстала на кушетке из-за чего девушке пришлось немного подвинуться.
- Знаешь, что я думаю - ещё не всё кончено. Наверняка директора нас поддержат, и тоже будут против неё. Ведь она подпортила жизнь не только нам, а всему театру! Ух, как я её ненавижу...
Она позвонила в колокольчик на тумбочке рядом. Через пару секунд прибежала одна из служанок.
- Сбегай-ка к директорам. Разузнай всё о Кристине...И никому не слова, добавила она, заметив блеск в глазах служанки. И та умчалась к кабинету директоров.
Между тем Карлотта уже не могла сидеть просто так, всё негодование изливалось наружу.
- Да как она даже решилась на такое? Сегодня полный день сюрпризов...Сначала с этой новой певичкой, которая забрала МОЮ комнату себе, и это предательство со стороны директоров…Если бы не ты дорогая, я бы им там показала...
Она так и ходила по комнате, говоря о несправедливости к ней, как в комнату ворвалась служанка, она была очень запыхавшейся..
- Ну что ты узнала? - Карлотта сгорала от нетерпения.
Служанка немного виновато заговорила.
- Я слышала, как директора говорили с виконтом де Шаньи в кабинете, и они согласились на счёт её принятия на...
Она не успела договорить, так как от неожиданности подпрыгнула. Ваза с цветами с грохотом раскололась об пол, Карлотта была готова разбить всё что можно, только бы эти слова были ложью…Но она сама понимала, что ничего не поделаешь.
И тут у неё в голове возникла одна мысль. Она подала знак испуганной служанке выйти и не тревожить ей.
С лицом, которое выражало открытие, она села перед Николь и сказала:
- Раз они так решили - пусть, но мы ведь можем всё сделать, как сами захотим. Устроим этой Даэ "тёплый" приемник. Да такой, что она больше и носа сюда не сунет. Как тебе мой план, дорогуша?
Она заговорщицки посмотрела на Николь.
Николь не очень хорошо представляла себе, какой "тёплый" приём можно организовать Кристине, и зачем это нужно именно ей, но....ей было скучно, невыразимо скучно. Да и Карлотта всё-таки считалась её подругой...
Поэтому, лениво потянувшись, она спросила:
-И что ты задумала, милочка? И чем я могу помочь тебе?
Карлотта прямо лучилась, её вообржение красочно рисовало ей картины мести.
- Дорогая, ты будешь главным звеном нашего плана! Вернее мы обе будем, но ты поможешь в первую очередь.
Она немного помолчала.
- Значит как мы узнали, она стараеться незаметно вернуться? ну а мы ей поможем никогда не забыть этот день.
Она вновь встала и стала ходить из одного в другой угол комнаты.
- Значит нам ещё понадобиться помощь других людей, но это не так важно..Значит когда она войдёт в холл, а нужные люди мне об этом сообщат, ты должна к ней подбежать и на весь холл что есть силы закричать, что ты рада ей видеть..Все естественно станут оглядываться, а она будет просить, чтобы ты говорила тише..Но ты наоборот чаще упоминай её имя и фамилию, распрашивай о её делах и тогдалее. Чуть позже, я к вам присоединюсь, и тоже её встречу пару ласковыми словами...А также напомню немного о прошлом, - тут она многозначительно замолчала.
- Так что дорогая, главное - это твой голос и умение привлечь внимание..
Она села за стол и стала писать письмо. Через пару минут оно было закончено и она отдала его служанке, чтобы та отправила его её знакомому редактору газеты La France.
Затем она вернулась к Николь, выражение лица которой выражало интерес.
- Ты наверняка хочешь знять что и кому я написала? Так вот, это письмо моему знакомому журналисту. В письме я сообщила о прибытии Кристины и попросила его придумать очередную слетню, которая бы помогла "украсить" её приезд. Так как дорогая, ты согласна с моим планом?
Хм... Хотя, знаешь, дорогая. Думаю, я займусь представлением в холле сама. Всё-таки у меня в общении с этой маленькой инженю опыта больше.
Карлотта улыбнулась улыбкой хищницы, означавшей, что Кристине лучше навострить свою карету обратно в поместье к своему виконту.
Николь улыбнулась подруге, попрощалась и вышла из комнаты.
Она решила зайти в свою комнату, чтобы переодеться и немного прогуляться по городу, посидеть в кафе...
Суета, царящая в Опере немного утомляла её...

 Отправлено: 25.07.06 19:48. Заголовок: Re:

Кабинет директоров

мсье Андре - мьсе Фирмен - мадам Жири - Элаиза Ринальди - Габриэль Гальварра - Мэг Жири - Кармен ди Шильего - Сюзан Мэдиссон - Рауль де Шаньи - Аиша

Мсье Андре сидел с хмурым лицом за столом.
Вот уже битый час, он пытался выяснить, когда же привезут люстру. Они с Фирменном потратили на неё астрономическую сумму. А ещё если учесть, что они также реконструировали главный зал, то сумма была огромна.
Вот он и сидел над квитанциями по оплате и думал. Как же им теперь окупить эти затраты. Ясное дело, что нужно было давать представления, но репутация театра подпорчена благодаря…
Андре от злости ударил рукой по столу и как раз удар пришёлся по куче кнопок, которых он не заметил. Жиль взвыл от боли, но не физической, а моральной. Его унизили, всеми этими проказами, а он терпеть этого не мог. Причём всё это обошлось ему в кругленькую сумму.
Внезапно дверь открылась, и в кабинет влетел разъяренный Фирмен. Он застал компаньона за тем, что тот выковыривал кнопки из ладони.
- Что ещё случилось? - спросил Андре. – Опять что-то сломалось, разбилось, кто-то увольняется? Не переживай, я уже привык ко всем этим сюрпризам, выкладывай.
Ришар Фирмен влетел в кабинет, его глаза метали молнии и казалось, что сейчас из них полетят искры.
- Андре! Этот мальчишка виконт! Я думаю нам пора сменить покровителя... - Фирмен вопросительно взглянул на компаньена. Тот продолжал старательно избавлять свои руки от кнопок, - боже.. Андре? ты с ума сошел? что это с тобой? Хм... да уж.. с этой Оперой никаких нервов не хватит. - он задумчиво покрутил свои усы, наблюдая за падающими кнопками. - Так что ты скажешь? Я думаю мы легко найдем новую кандитару, вместо месье Де Шаньи
Андре посмотрел на Фирмена уставшим взглядом. Боже, сколько проблем, ему нужен отпуск. Кстати, на счёт отпуска...
Андре взял со стола конверт и помахал им перед носом у Фирмена.
- Ещё одна неприятность на нашу голову, причём неприятность с большой буквы К. Карлотта возвращается из Италии, завтра... Что ты прикажешь мне делать? Ведь мы уже взяли временно мадмуазель ди Шильего, и она вполне справляется и одна с ролью примадонны. Вчера она меня заставила, чтобы я стоял и смотрел, как её будут шить платье, чтобы "всё было Magníficamente, когда я вернусь". - говоря это он пытался спародировать Кармен.
- Эх, может и нам взять отпуск? - тут он как будто только что расслышал, что прежде сказал Фирмен. - Как сменить покровителя? Но это же не возможно. Он хоть сколько-нибудь даёт нам денег... Где ты найдёшь богатого, не здешнего аристократа, который бы ничего не знал о том, что тут произошло? Из под земли достанешь? Надо сначала хотя бы высмотреть кандидатуру... А что такое сделал этот мальчишка?
Фирмен задумчиво зашагал по кабинету.
- Нда... Карлотты только нам и не хватало... эти дамочки поубивают и друг друга и нас заодно. Какое чудное слово отпуск.. И будь проклят тот день, когда мы пришли в эту Оперу, Андре! покровителя мы найдем, я уверяю тебя. Ах, да, месье виконт. Он хочет, чтобы мы непременно изловили Призрака и упрятали его в тюрьму. конечно Монфокон по нему непременно плачет, но мне не хотелось бы снова ворошить эту полузабытую историю..
- Ох, я бы точно не хотел возвращаться к этой теме. Если мсье виконт так хочет его поймать, то мы ему тут не помощники. Пусть сам ловит его, хотя, наверное, у него храбрости не хватит.
А насчёт примадонн, я бы тоже не хотел...
Тут на улице раздался скрип повозки, она остановилась прямо посреди площади. Андре выглянул в окно, чтобы посмотреть, что это. И вскоре... он услышал этот голос. Без сомнения это была Карлотта. Глаза Андре поползли вверх.
- Но она же писала, что приедет только завтра...
Он взял письмо и внимательно его просмотрел. Нет, там стояла сегодняшняя дата, наверное, он просто читал его вчера и всё перепутал, с этой неразберихой…
- Ладно. Я пойду слушать очередную тираду Карлотты, а вы постарайтесь найти Кармен, чтобы они пока не попались друг другу на глаза... и не выцарапали их себе и нам.
И Андре как можно скорее помчался в холл Оперы…

***
Андре и Фирмен вошли в кабинет.
От этой встречи с Карлоттой, у Жиля болела голова...
Хорошо, что мадмуазель Николь окозалась рядом...
Андрк сел за стол и растянулся на стуле, он был таким не удобным..
"Надо взять на заметку - купить в директорскую пару удобных кресел!.."
- Ну, так что там про мецената? Я думаю вы правы, нам ничего больше не остаётся..
Элаиза приехала в Париж. Наконец-то! Она была в этом чудном городе всего во второй раз в жизни, и пока они ехали до Оперы, восторженно смотрела в окно кареты.
"Да, хоть мой родной Безансон мил и уютен, но Париж! да, Париж! Я давно мечтала жить тут" - думала Элаиза. Она погрузилась в мысли о своем детстве, смутно припоминая, как она была здесь первый раз...
Вдруг карета остановилась и ей открыли дверь. "Мы уже приехали?" - спросила Элаиза.
- Да, - последовал ответ кучера.
Элаиза вышла из кареты и... Она увидела Оперу, оперу, о которой так долго мечтала. "Наконец-то я смогу петь, пусть даже сначала простой хористкой, но я непременно буду учиться и дальше, непременно! К тому же... Призрак оперы... хочу разузнать все об этом таинственном человеке... Да... и о человеке ли?"
"Пойдемте, мадмуазель, я отведу вас в кабинет к мсье Андре" - голос кучера вывел ее из состояния задумчивости. "Ах да, идемте!" - ответила Элаиза.
Холл Оперы был не не менее прекрасен, чем само здание снаружи... Она была поражена красотой убранства, да и просто опьянена Парижем, поэтому не заметила, что они уже пришли.
"Сейчас я сообщу о вашем приезде господину Андре" - промолвил ее спутник и постучался в дверь.
Мсье Андре сидел за столом и просматривал отчёт за уплату жалований персоналу.
«В этом месяце мы изрядно потратились и тут. Надо будет немного понизить им жалованье».
Ту дверь открылась, на пороге стоял мужчина, а за его спиной молодая девушка.
Мужчина вошел в кабинет и отрапортовал. «К вам мадмуазель Ринальди».
Андре чуть не упал со стула. Сколько лет он уже не слышал этой фамилии, фамилии его сестры, которая уехала в Италию. Говорят, там она удачно вышла замуж. Стало быть, это её дочь.…Но зачем она приехала в Оперу?
Девушка вошла в комнату и Андре смог получше разглядеть. Она была ещё совсем молода. Красивые тёмно русые волосы спадали на её плечи. Ей можно было дать не больше 17 лет. Всем своим видом она показывала, что очень рада их встрече. Андре решил её поддержать.
- Добрый день мадмуазель! Позвольте вас спросить, вы и есть моя племянница? Дочь моей сестры? Я её так давно не видел, что если честно совсем не в курсе её жизни. Прошу вас присаживайтесь.
Он галантно взял из её рук тяжёлую сумку, поставил её чуть подальше и указал на стул возле стола.
«Нет, обязательно надо будет купить кресла. Даже как-то не удобно, что гости садятся на такое…»
"Благодарю вас!" - ответила девушка. "Я очень рада, что наконец-то увидела своего дядю. Мама мне о вас рассказывала, она же и посоветовала приехать сюда. Получается, вы с ней не виделись больше 20 лет! Так много...
Мама с отцом вернулись во Францию, в Безансон, еще до моего рождения...
Всю жизнь я прожила там, когда подросла, то стала помогать отцу работать в издательстве. Но... не так давно у них что-то не заладилось с правительством, и издательство закрыли. Мой отец остался без работы; конечно, он очень переживает, ведь так любит свое дело. Но пока не может никуда устроиться...
Тогда мама, зная мои способности к музыке, посоветовала обратиться к вам за помощью. Кстати, она передала для вас вам небольшое письмо... Вот, возьмите!" - и она чуть помедлила, задумавшись.
"Собственно, в этом и заключается цель моего визита, - продолжила Элаиза, - устроиться, если это конечно возможно, работать в Оперу. Я весьма неплохо пою и играю на фортепиано. Надеюсь, вы сможете найти для меня местечко..." - полувопросительно-полуутвердительно закончила она свой рассказ, очаровательно улыбнувшись, и с надеждой поглядев на мсье Андре.
Андре внимательно посмотрел на девушку. Она была так похожа на его сестру. Как долго они не виделись. Но раз она сейчас во Франции, можно будет ей написать.
- Рад с вами познакомиться, мадмуазель. Да, с момента нашей последней встречи, моей и вашей матушки, прошло уже много времени. А на счёт вашего места в Опере. Я думаю, что у вас есть талант. Но точнее об этом надо говорить с нашим дирижером и балетмейстером. Я совсем не против чтобы вы пока были на должности хористки. Жить вы можете так же здесь, в Опере. У нас есть комнаты для гостей, я думаю, они вам подойдут.
А о вашей карьере, советую, прежде всего, поговорить с нашей мадам Жири, нашим балетмейстером. Но они с мсье Рейе, дирижером, вас прослушают. Раз вы утверждаете, что неплохо поёте, то поверьте, всё будет отлично.
Вот только надо найти мадам Жири. Она должна быть в своём кабинете. Пойдемте, я приважу вас к ней.
Внезапно кто-то постучал в дверь. Затем она открылась и на пороге стояла она, железная леди Опера-Популер – Антуанетта Жири.
Мадам Жири только собиралась что-то сказать, как ее бесцеремонно толкнули и в кабнет ворвался мальчик-посыльный, который обычно приносил в Оперу газеты. Жири дала ему подзатыльник, что только добавило мальчишке уверенности.
- Мсье Фирмен... вам срочный пакет от герцога... герцога.... - он силился вспомнить, что надо было говорить дальше, но не смог, и просто протянул пакет директору.
- Герцога? - хмыкнул Андре.
Вычурно украшенная визитная карточка цвета слоновой кости, лежавшая в пакете, гласила: "Габриэль Рамон Альфонсо де Гальварра, наследный герцог Толедо, Касереса и Сьюдад-Реаль, совладелец дома "Hashett"..."
следующие несколько строчек, сообщавшие о других финансовых достоинствах герцога, Фирмен нервно пробежал глазами
"дальше... дальше"
"желает встретиться с вами, господа, сегодня в три и поговорить о возможном сотрудничестве и помощи вашему великолепному и легендарному театру".
Заканчивалась записка изысканной черной монограммой из двух литер G.
Директоры переглянулись. До трех оставалось меньше часа.
Андре с изумлением посмотрел на Фирмена. Ещё утром они говорили о новом благодетеле и вот - он собственной персоной. Какая удача. Он с интересом расматривал пиьсмо в руках Фирмена. И тут он внезапно спохватился. Остался всего час, до прибытия этого герцога.
- Фирмен, друг мой, нам надо подготовиться к встрече гостя. Наверное, надо ту всё прибрать, позовите горничных, пожалуйста.
Тут мсье Андре заметил мадам Жири, о которой совсем забыл в суматохе.
- Добрый день мадам. Вы пришли ко мне с каким-то делом? Но у меня есть тоже одно к вам. Позвольте представить, моя племянница Элаиза Ринальди. Она очень талантливая девочка, но вы сами понимаете, все эти формальности, так что вы не могли бы её прослушать?
Элаизу несколько смутило количество народу, одновремено появившегося в кабинете директоров; она не любила толпу. Вдруг мсье Андре обратился к женщине, все еще стоявшей в дверях.
"Это и есть та самая мадам Жири? Это весьма странно, что меня будет прослушивать балетмейстер... Впрочем, похоже, странностей в этой Опере хватает..." - подумала Элаиза.
- Добрый день, мадам Жири, - промолвила она, оглядываю балетмейстера - женщину лет сорока, очень строгую на вид.
Антуанетта, держа осанку, свойственную всем балеринам, ловко взяла трость из правой руки в левую, и протянула девушке свою правую руку, преветствуя ее.
- Очень приятно, мадмуазель Ринальди. - Улыбнулась она уголками губ, но и при этом сохраняя на лице серьезность. - Приятно с вами познакомиться. Вы желаете, чтобы девушку прослушали? - Обратилась она к месье Андре. - Что ж, только нужно пригласить дирижера и хормейстера. Они оценят ее вокальную форму.
Антуанетта Жири окинула взглядом девушку.
- Вы готовы, мадмуазель?
Элаиза немного волновалась, но старалась держаться спокойно и уверенно.
Беспокойство ее проистекало не столько от того, что она боялась не справиться с поставленной перед ней задачей, сколько от осознания близости своей мечты. Она всегда любила петь, с самого детства, но раньше ее мать была против такой карьеры дочери. А сейчас нужно было помогать родителям, и другого выхода не оставалось. Элаизе вдруг вспомнились те вечера, когда она сидела за фортепиано, играла любимые мелодии и тихонько напевала, погруженная в свои мысли. А порою ей хотелось нести свою песню всем, и тогда она пела громко. Часто она играла и пела для гостей; все говорили, что у нее красивый сильный голос.
Вопрос, обращенный к Элаизе, заставил девушку очнуться от своих мыслей.
- Да, мадам, я готова. Что я должна буду исполнить?
Антуанетта Жири придержала девушку за локоть и направилась к выходу, увлекая ее за собою.
- Я думаю, мадмуазель, вы сами определитесь с выбором материала. Думаю, так вам будет удобнее. - Серьезным тоном говорила девушке балетмейстер. - А та уже, думаю, если этого будет не достаточно, дирижер или наш хормейстер могут попрасить спеть вас что-то еще. Но думаю, нет у вас причин волноваться. - Мадам Жири плавно ступала по половицам, по привычке выбрасывая носок вперед.
Антуанетта без труда отыскала хормейстера в одном из классов, который, несколько секунд промедлив, согласился оторваться от своего занятия, и они, спускаясь по узеньким лесенкам пошли к сцене.
Андре решил, что стоит как-то поддержать племянницу. Он видел, как она волновалась, и он её понимал. Но ему было интересно не только это. Его интересовало то, каков репертуар Оперы, и как обстоит дело с исполнителями. И тем более, должны были уже повесить отремонтированную люстру, которой он так дорожил!
Он пропустил женщин вперёд, и устремился вслед за ними в актовый зал.

***
Андре вошёл в кабинет. Тут как-то непривычно было пусто. Он галантно указал мадам Жири на стул, напротив своего стола и сам сел за стол.
- Итак, мадам Жири, каков репертуар нашей труппы? Я знаю, что балетный состав в хорошем положении, иначе и быть не может, под вашим-то руководством, но вот что на счёт хорового... это вопрос. И скажите, на какие премьеры мы можем рассчитывать в этом сезоне? Мы должны поставить что-то яркое, новое, чтобы это стало достойной рекламой нашего театра...
Мсье Андре вопросительно посмотрел на мадам Жири.
- Мама!
Дверь хлопнула, и в кабинет ворвалась запыхавшаяся Мэг Жири. Увидев одного из директоров Оперы, она остановилась на пороге и опустила глаза.
- О, простите, мсье Андре... Не хотела вас прерывать, но дело действительно серьезное. Мам, мне срочно нужно с тобой поговорить!

... до приезда герцога оставалось еще достаточно времени...
но история любит шутить, а также она любит повторяться.
балеринка, осчастливленная дорогим подарком, не осмелилась стучать и входить (sic!) в кабинет, и завопила директорам из-за двери:
- Вас ждет герцог де Гальварра! В холле!
и тут же умчалась к себе, чтобы не получить подзатыльник

Андре озадачено посмотрел на мадмуазель Жири.
"Что же могло случиться такого важного, чтобы врываться в кабинет директоров без стука"
- Мадмуазель Жири, к чему так спешить, у нас с мадам Жири очень важное дело, и оно не терпит отлог..
Не успел он договорить, как из-за двери послышался радостный детский голос, который сообщал о приезде герцога.
Андре спохватился, посмотрел на часы, там ещё оставалось около 10 минут, до приезда герцога.
"Видимо он не любит ждать, раз так торопится"
Он посмотрел на мадам Жири
- Простите мадам, но я сейчас буду очень занят. У нас, скорее всего, будет новый меценат, так что вы сами понимаете. Можете идти со своей дочерью, раз у вас такие безотлагательные дела.
И мадам Жири поспешно вышли с Мэг.
В комнату зашёл Фирмен.
- Ах, вот и вы мой друг. Наш герцог уже прибыл. Пойдёмте его встречать.

***
Андре быстро зашёл в кабинет, можно даже сказать ворвался.
Он галантно пригласил мадам и герцога присесть напротив его стола.
Сам Андре сел во главе стола, а Фирмен стол позади него, по привычке подкручивая ус.
- Ну что ж, мадам, мсье, раз дело стало так остро. Видите ли, нашей Опере действительно нужен новый меценат, так наш прошлый помощник, хм…больше не может нам помогать по личным причинам. Так вот, если вы оба, как я понял, желаете нам помогать, то почему бы вам, не объединиться? Это будет даже лучше. Поверьте... Во-первых, и нам и вам будет легче разделить обязанности. Во-вторых, это экономия в средствах... Как вы смотрите на моё предложение.
Он примирительно посмотрел на Сюзан и Габриеля, которые бросали друг на друга косые взгляды
Фирмен вошел следом за своим компаньеном и встал позади него. Когда он услышал предложение Андре, то чуть не вырвал половину всех волосков из своих усов, которые постоянно нервно покручивал.
Внезапно, бросив случайный взгляд на пачку бумаг, лежащих на столе, Фирмен выпучил глаза так, что казалось они сейчас вылезут из орбит. Кажется их гости посмотрели на него, как на выжившего из ума психа.. но его сейчас заботило не это, то что он сейчас увидел могло быть проблемой посерьезней.. Он судорожно указал Андре пальцем на лежащее на кипе документов странное письмо.
- Андре.. Андре, это не может быть.. не может быть он..
Наклонившись, он схватил письмо, повернул его печатью к себе и остановился как вкопанный.. это было обычное письмо, с обычной печатью, никаких черепов, никаких красных чернил. Необычным было лишь то, что на печати значился герб какого-то неизвестного графа... Это не Призрак, это очередной аристократ
Андре вопросительно посмотрел на Фирмена. Его лицо не выражало такого ужаса со времени... Андре самого передёрнуло.
Он посмотрел на конверт на столе. Затем, когда Фирмен взял его в руки, будто бы это был протухшим куском сыра, Андре попятился немного назад.
- Ну, и от кого это?- спросил он, стараясь сдержать явное напряжение в голосе.
Фирмен молча перевернул письмо. Он облегчённо выдохнул. Андре выхватил письмо. На обороте стоял старинный витиеватый герб, скорее всего какого-то вельможи.
Андре с интересом открыл письмо, и решил прочитать его вслух, чтобы не смущать остальных.
"Уважаемые господа!
Опера Популер безусловно, всегда была и будет сердцем Парижа. Храмом музыки, божественным и прекрасным. Обращаюсь к Вам, её владельцам, так как наслышан о постигшем Вас несчастье, связанном с чудовищным пожаром, имевшим место быть некоторое время назад и полностью обезобразившим здание..."

... Я располагаю огромным состоянием и, будучи страстным ценителем музыки, готов вложить его в будущее театра, способствовать его процветанию и развитию. Я не заинтересован в меценатстве как Ваш бывший покровитель, я готов купить у Вас Оперу. Права директоров будут по-прежнему закреплены за Вами, но здание и все его составляющие будут принадлежать мне. Предоставляю Вам возможность назвать сумму самим, Вы получите ровно столько, сколько запросите, деньги для меня не важны
Я даю Вам два дня на размышления, после чего нанесу Вам визит сам, лично, и мы сможем обсудить Ваше решение. Искренне надеюсь, что Ваш ответ на моё, безусловно, весьма выгодное для вас предложение будет положительным.

С уважением, искренне Ваш граф Леонар де Монтесьен"

Андре закончил чтение. В комнате повисла тишина.
Он закрыл лицо письмом, так что его лица не было видно, а он очень торжественно улыбался…
"Этот простофиля сказал любые деньги? Ха, да мы сейчас запросим астрономическую сумму, что он останется даже без своего титула от страха. Но надо будет тянуть время, может что-то ещё интересное произойдёт"
Андре убрал конверт от лица, но забыл убрать улыбку. Она заметил, довольно не приветливые взгляды Сюзан и Габриэля, которые теперь были готовы вместе ополчиться против Андре.
Он состроил глупое выражение и посмотрел на Фирмена. Тот только пожал плечами, давая понять, что он тоже не отказался бы это предложения графа.
- Э, мадам, мсье... Вы понимаете, что сейчас наступает довольно щикатливая ситуация. Вы сами слышали письмо, и слышали, какое предложение нам сделали. Я право теперь и не знаю, что мне ответить на ваши предложения...
Он замолчал, извиняющиеся смотря на разъярённых аристократов.
Габриэль знал, как выглядят смертельно напуганные люди, и на лицах директоров сейчас промелькнуло именно это выражение.
кого же еще могут так бояться Андре и Фирмен, если не....
неужели письмо от него?
и откуда же у него огромное состояние?? и КАК он собирается прибыть сюда через два дня?
Габриэль напомнил себе, что только что вернулся из Америки и знать не знает о тайнах Опера Популер. "Богатенький иностранец" - это был его главный козырь, и глупо было бы раскрыться сейчас.
- Разве это выгодное предложение? - сказал он. - Если этот граф станет хозяином Оперы, он будет помыкать вами как захочет, синьоры. В конце концов он выгонит вас из театра. По-моему, положение меценатства гораздо выгоднее... И, если мы с синьориной - он извиняясь посмотрел на Сьюзан - все-таки разделим обязанности...
Сьюзан, мягко говоря, практически ни черта не понимала из происходящего здесь, но ей совершенно не нравилось, что у нее появился очередной конкурент.
Если раньше раньше она видела в Габриэле будующего врага, то теперь, когда у них появился общий конкурент..
Им следовало бы объединиться, но Сьюзан была слишком гордой, чтобы делить власть с кем бы это ни было. Хотя, если не будет выхода, то очевидно придется согласиться и с этим.
Она мысленно одобряла слова, сказанные Габриэлем господам директорам. Но вслух ответила:
- Сеньер Гальварра прав, не так ли, господа? - мягко, но с вызовом, обратилась она к директорам. - А что насчет нашего компаньенства, или сотрудничества, если хотите, - повернулась она к Габриэлю с улыбкой, - то думаю у нас есть время подумать над этим...
Андре согласно кивнул.
- Да, я понимаю ваше предложение мсье. Но поймите, мы ещё точно ничего не решили. У нас есть ещё целых два дня на раздумья, так что всё ещё может поменяться.
А на счёт вашего сотрудничества. Это очень хорошо. Я думаю, если вы объединитесь, то никому хуже не будет.
Андре на минуту задумался. Его терзали сейчас разные чувства, и первыми среди них были алчность и опасения. Он только сейчас задумался, как много людей вдруг решило помогать Опере, и все они решили предложить это в один день. Но директора о них ничего не знали, и здравый разум никому не мешал, так что надо было всё сначала проверить.
- Мсье, мадам, не подумайте, что я вас в чём-то подозреваю, просто…Вы сами понимаете, какое трудное решение мы должны принять, если мы берём вас в меценаты. Нам надо будет обо всём ещё раз хорошенечко подумать. Давайте, мы сообщим вам результаты, через 2 дня. Мы сможем выяснить все, что нам надо, да и обдумать всё хорошенько…
Значит, мы встретимся с вами 22 апреля, здесь у нас в кабинете, около 2 часов дня. Я думаю, это будет всем нам полезно, да…всё хорошенько обдумать…

Андре посмотрел на настенные часы, было уже шесть часов вечера.
«Да, сегодняшний рабочий день явно был бурным на события» Он поклонился мсье Гальвара и услужливо поцеловал руку мадам Мэдисон.
- До свиданья, надеюсь, что все вопросы разрешаться быстро.
Когда они покинула кабинет, он на секунду замолчал. Затем медленно повернулся к Фирмену.
- Что вы обо всём этом думаете? – спросил он с лёгкой улыбкой.
Рауль сегодня за день пережил много потрясений. Больше всего, его изумило появление сестры Кристины. Она всё никак не мог свыкнуться с этой мыслью.
Рауль подошёл к хорошо известному кабинету - директоров. Он должен был сделать много дел относительно оперы и выполнить просьбу Кристины.
"Пожалуй, это будет самое сложное из всего того, что я хочу сделать"
Рауль постучал. Ему ответил голос Фирмена - "войдите".
Виконт открыл дверь и уверенно зашёл в кабинет. Директора при виде его немного выглядели ошарашенными, но чему это было причиной, он не мог понять.
- Добрый вечер господа, - он учтиво поклонился. - Рад вас видеть. У меня к вам несколько дел. Первое и самое главное, это моё положение в опере. До меня дошли слухи, что вы собираетесь искать новых меценатов, даже не расторгнув контракт со мной. Мне кажется это не очень красиво с вашей стороны. Но, я не против того, чтобы отдать оперу новому благодетелю. Вопрос только в одном. Я хочу быть уверенным, что этот человек будет лучше меня, раз вы решили от меня избавиться. Так что, я ещё пока тоже владелец Оперы-Популер, и имею полное право всё знать.
Высказав всю эту тираду, Рауль внимательно смотрел за реакцией директоров. Было, похоже, что они немного растерянны, но это и было нужно. Рауль сел.
- Я вас внимательно слушаю, господа.
Видимо, весь этот суматошный день проходил под девизом "когда вы считаете, что ничего хуже быть не может, ситуация стремительно ухудшается"
Дверь в кабинет директоров широко отворилась, и в комнату решительно зашла девушка, в которой директора не без ужаса узнали Кармен ди Шильего - новую и пока не освоившуюся певицу, которая, чего греха таить, приносила Опере неплохой доход.
Было пять часов вечера. Девушка вошла позевывая и сонно щурясь.
Не обращая внимания на немалое количество народа, собравшегося в кабинете, она прошествовала прямиком к столу и, опять же не спрашивая разрешения, уселась в одно из кресел.
- Бонжур, господа, - как всегда негромко и как всегда слегка насмешливо сказала Кармен, - Простите, что прерываю ваше...хм...совещание, но дело, как говорят у вас во Франции, не терпит отлагательств. Ноблисс оближ. Я пришла, чтобы поговорить о моих выступлениях...и о моих зароботках, - мягко намекнула она, видя нерешительсность на лицах присутствующих.
У Андре отвисла челюсть, от такого нахальства, со стороны Рауля.
"Что этот мальчишка себе позволяет. Считает, что мы дураки, и нами можно командовать?"
Он уже хотел всё высказать ему, как в кабинет ворвалась Кармен, их новая примадонна.
Решительность Андре сразу же сдуло ветром. Он только с изумлением посмотрел на наглость этой барышни. "Ещё одна Карлотта на мою голову - это полный кошмар"
Он даже не знал, кому раньше ответить за это нахальство. Он что-то пытался сказать, затем махнул рукой и сел за стол. Решил, что лучше сразу покончить с мадмуазель Ди Щильего, и затем поговорить с Раулем.
- Мадмуазель, я просто не понимаю, что вы от нас хотите. По-моему, когда мы заключали с вами контракт, то всё ясно с вами обговорили.
Ваши выступления начнутся чуть позже, т.к. сегодня мы только начали обговаривать, что будем ставить, это ещё пока не решённый вопрос. А на счёт денег... Вам и так прилично платят. Полторы тысячи франков в месяц, это достаточно..., - он растерянно посмотрел на Фирмена. Тот согласно замотал головой, в знак подтверждения.
Кармен довольно улыбнулась и положила подбородок на сцепленные руки.
- Вы меня не поняли, мсье Андре. Жаловаться мне не на что - я и так получаю чуть ли не больше всех в вашей Опере. Так что, - она сделала многозначительную паузу, - Я прошу не об увеличении моих заработков... а об уменьшении.
Она мельком взглянула на ошарашенные лица директоров и добавила:
- Скажем, до размера заработков обычной хористки.
"Ну же, соглашайтесь", - нетерпеливо подумала Кармен, - "Я сделала вам предложение, от которого вы не сможете отказаться"
Она невольно вспомнила свой вчерашний разговор с инспектором тайной полиции Парижа и нахмурилась.
Нам очень интересно, какое положение вы занимаете в Опере, мадемуазель Шильего. На родине, как нам сообщили, вы не были лет десять
Никто не должен узнать, что Кармен ди Шильего - не та, за кого себя выдает.
Никто и не узнает
- Ну так что вы скажете?
Округлившиеся глаза Фирмена давали понять о его крайнем удивлении, вызванном заявлением мадемуазель ди Шильего.. Понизить жалованье?? Платить Примадонее как хористке?? Да уж, видимо каждая прима не без странностей..
Он еще раз переглянулся с компаньеном и, решив что отказываться от такого предложения просто напросто глупо, обратился к Кармен
- Мы право удивлены, что вы просите об этом... Разумеется, мы согласны, если вы просите, - он взглянул на Андре, - но скажите, зачем вам это?
Рауль с интересом наблюдал за этим разговором.
"Да, как я давно не был в Опере, а страсти тут так и не поутихли..Можно сказать наоборот, стало намного интереснее.."
Он про себя усмехнулся. И всё-таки странно, что это мадмуазель попросила это. Карлотта бы никогда этого не сделала...Всё меняяеться, всё...Даже нравы прим...
- Я могла бы сказать, что решила заняться благотворительностью, - Кармен довольно улыбнулась, - Но ведь это будет чистейшим лицемерием. Пусть благотворительностью занимаются те, у кого слишком много времени...и денег, - она снова улыбнулась, тарабаня пальцами по идеально отполированной поверхности стола, - Скорее... слишком много денег создают определенные проблемы. В данный момент у меня их слишком много.
Да уж, того, что ты украла из королевской казны, должно хватить еще лет на пятьдесят
- Так что, - девушка на мгновение задумалась, - причины понятны. Надеюсь, этого достаточно?
Андре с недоумение посмотрел на Кармен.
"Слишком много денег? Она что нашла клад? А когда приходила, была такой скромной и простой...Что это за перемены.."
Но Андре не оставалось ничего сделать, как согласиться!
- Мадмуазель Ди Шильего, я ..конечно же соглашаюсь...Но ваши предложения столь интересны...Но я не буду вмешиваться в ваши дела, хотя мне и стоило бы…Но надеюсь, в этом нет ничего плохого, я о ваших делах..
Андре перевёл взгляд на Фирмена. Тот тоже был достаточно озадачен.
- У вас ещё есть просьбы, мадмуазель? Просто у нас достаточно, хм...важное дело с виконтом. Поэтому...если это всё..
Он посмотрел на часы. Было уже пол седьмого. В это время он уже рассчитывал быть дома, но видно придётся задержаться.
Рауль вежливо приподнялся, когда Кармен встала. Видно, что реакция директоров её удовлитворила.
"Странная особа, очень странная.." - Рауль проводил её взглядом, затем вновь сел в кресло и посмотрел на директоров, которые всё ещё смотрели вслед Кармен.
- Ну что же господа, теперь давайте решим наши вопросы. Я надеюсь нас больше никто уже не потревожит, потому как время уже достаточно позднее, и все мы хотим быстрее идти по домам. Так что приступим.
Он внимательно посмотрел на директоров.
Андре сразу посуровел. К нему вернулось прежднее недовольство, относительно этого юнца.
- Мсье, я прежде всего хочу вас попросить придержать немного ваш тон, всё-таки вы уже не на прежднем месте. Вы не имеете права нам вот так вот приказывать. Да будет вам известно, что эти господа, хотят стать на ваше место, и могу сказать, что мы уже почти согласились с мсье Фирменом. - он взглянул на компаньона.
- А на счёт информации о них...Я могу сказать, что этим уже занялись, и скоро мы всё будем знать, мы взяли на раздумия 2 дня..Но могу вас уверить мсье виконт, что вскоре мы не будем нуждаться в вас.
Андре гордо сел за стол, и скрестив руки на груди посмотрел на Рауля.
Рауль посмотрел на директоров.
- Господа, вы действительно готовы передать Оперу первым же попавшимся людям? Я вас не узнаю, мне казалось, что вы будете немного осмотрительнее по этому поводу. Но видно я ошибался. Вы действительно решили порвать со мной контракт?
Директора в один голос согласились.
- Что же, раз так, то у меня есть одно условие. Я отказываюсь от своих прав на Оперу, но вы в замен сделаете мне одно отдолжение.
Он выжидательно посмотрел, никто ничем не мешал ему продолжить...
- И так, я прошу вас, принять мою невесту, Кристину обратно в Оперу, чтобы она у вас продолжала петь, не обязательно в качестве примадонны. Она сама хотела быть просто хорристкой.
Жить она будет в моём поместье, так что будет приезжать только на репетиции и выступления. Это всё о чём я вас прошу. Вы согласны на мои условия?
Андре от изумления даже сел.
То, что было связано с именем Дааэ, внушало один только ужас как директорам, так и всей опере. И её появление несомненно вызвало бы бунт...Нет, это был како-то кошмар.
- Мсье, вы сошли сума? - только и сказал он. - Вы понимаете, что ваша просьба...просто глупа? Это невозможно. Мы только начали приходить в себя после всего того, хм..что произошло, в большей степени благодаря вашей невесте, - он помолчал. - Я не хочу, чтобы это ещё раз повторилось. Где горантии, что больше ничего не случится?
Рауль на секунду задумался. То что говорил Андре было вполне ожидаемо. Рауль не сомневался, что придётся достаточно упорно доказывать, что ничего не случиться, но он продумал всё раньше и у него было пару ловких ходов.
- Господа, а откуда у вас такая уверенность, что должно что-то случиться? Резкльтаты обследования подземелий, как мне извествно доказали, что они уже давно не обитаемы...И за последнии 3 месяца разве что-то случилось? Нет! Значит, если рассуждать логически, то почему должно что-то случиться. если появиться Кристина? Если вы только не считаете её виной всему, а я могу сказать, что это было не так, - он немного помолчал. Он врал, но врал ради неё же, что ему ещё оставалось? Он прекрасно знал, что всему виной была Кристина, но он не хотел её печалить. - Так что я думаю, что её появление никому не повредит. Она не собираеться отнимать у Карлотты и вашей новой примы, главные роли, она всего навсего хочет заниматься любимым делом. Так что, подумайте, стоит ли терять хорошие кадры, ведь она действительно хорошо поёт, даже очень хорошо
Андре в замешательстве посмотрел на виконта. В его словах был смысл, он и сам понимал, что ничего не случиться страшного, если он примет Дааэ обратно, но это уже было дело принципа.
И ему нужен был совет.
- Подождите минуту, мы должны переговорить с мсье Фирменом с глазу на глаз.
Он посмотрел в след Раулю, который вышел из кабинета. Затем подошёл к двери, приоткрл её и убедился что их не подслушивают. Затем вернулся обратно к Фирмену.
- Что вы обо всём этом думаете? Чёрт возьми, мальчишка прав. нам не будет хуже, но у меня есть некоторые опасения, на счёт повторения событий. И как всегда под ударом окажемся мы... и наши корманы, - добавил он второпях. - Так что вы предлагаете? Разрешить ей вернуться или нет?
Он посмотрел на Фирмена.
Фирмен, как ни странно, стоял с совершенно невозмутимым видом и как ни в чем ни бывало, подкручивал свой роскошный, подернутый сединой ус.
Ему казалось что проблема уже не стоит нервов, в сравнении с остальными.
- Знаешь, Андре, пусть эта чертова певичка возвращается. Под ударом окажутся уже не наши карманы. К черту Призрака, уже давно канувшего в Лету, у нас есть есть граф, который готов выложить кучу денег, ради процветания театра.. а значит и ради нашего с тобой процветания, Андре, - он довольно усмехнулся, подняв взгляд на компаньена и пытаясь уловить его реакцию на свои слова, - так что скажешь?
Андре посмотрел на Фирмена.
- Да, мой друг, вы правы..Я был не прав. В самом деле, в этом не будет ничего дурного.
Тут он ещё раз продумал все слова Фирмена.
- Вы думаете мы сможем хорошо на нём нажиться? - он подмигнул компаньону. - Да...думаю мы сумеем из него вытянуть денег. Ну что же, раз вы согласны, то надо сказать об этом виконту.
Он подошёл вышел из кабинета, но вскоре вернулся с Раулем. Он серьёзно на него посмотрел.
- Мсье, представьте, мне это не приносит никакой радости...Но так и быть. пусть ваша невета возвращается. Мы будем ждать её завтра у себя в кабинете.
Он достал из стола папку...
- А теперь формальности..Напишите тут, что вы отказываетесь от своей должности мецената. Поставьте тут подпись и всё...
Через пару минут всё было сделано.
- Ну вот и славненько. Теперь вы, хм...свободны от обязательств. Больше у нас к вам вопросов нет. А у вас к нам?
Рауль удовлетворённо посмотрел на директоров.
- Нет, больше у меня к вам вопросов нет. Думаю, что всё что я хотел, я ууладил. Но не волнуйтесь, мы ещё с вами встретимся в театре, на выступления и просто.
Он взял свои вещи.
- Но я вам ещё раз советую прежде хорошо узнать о ващих претендентах на роль мецената. Уверенн, это не повредит.
И он вышел из кабинета. Он даже и не ращитовал на другой приём директоров. Их отношения довно уже были подорваны, и он так и не смог их наладить. Освободившись от титула мецената он чувствовал одновременно и облегчение и тревогу, ведь теперь сюдьба Оперы и людей которые в ней рабоуют будут пренадлежать другим людям, о которых даже директоратолком не знают. Но Рауль решил всё равно о них разузнать, пусть даже это и не его теперь дело.
В таких раздумьях

 Отправлено: 25.07.06 19:50. Заголовок: Re:

Марсель, юг Франции

Аиша

Тёплой звёздной ночью, тишину которой нарушало лишь трещание цикад и сверчков, да шум морского прибоя в портовом городе Марселе на юго-западе Франции, на первый взгляд, не происходило ничего особенного: население, ещё недавно бодрствовавшее ,безмятежно спало после тяжёлого трудого дня и ,казалось, во всём городе только в одном окне из всех домов горел слабый свет.
Это было окно одного из самых красивых и дорогих усадеб в Марселе, первого этажа с задней части дома рядом со входом для прислуги. Вдруг свет погас и из окна начал спускаться человек. Спрыгнув, человек начал пробираться вдоль стены, заросшей плющом, поминутно оглядываясь к конюшне, откуда вышел другой человек с осёдланной лошадью и передал поводья первому.Тот молнеиносным движением вскочил на лошадь, после чего поскакал по огромной территории поместья к главным воротам. Достигнув ворот, всадник дал знак сторожам, те открыли ворота, и всадник помчался по дороге по направлению к знаменитой столице Франции, имеющей название Париж. Воронной конь быстро-быстро переступал копытами по мощёным улочкам спящего города.Всадник, а точнее всадница всё время погоняла лошадь, озираясь по сторонам, как будто ожидая погони.В её зелёных глазах, которые благодаря коричневому оттенку издалека казались янтарными читался неописуемый ужас, всепоглащающая тревога и в то же время какая-то отчаянная непоколебимость. Всадница быстро и порывисто дышала, серде колотилось то ли где-то в горле, то ли где-то в висках, порыв ветра сбил с её головы капюшон, и длинные пышные волосы цвета горького шоколада развивались как длинный шёлковый шлейф.
Длинные ряды домов закончились, мощёная дорога сменилась мелким гравием. Всадница продолжала мчаться во весь опор, не давая передышки ни себе, ни коню, только скача через поле она пустила коня рысью, набросила капюшон на голову и, вдруг громко рассмеялась, подставляя лицо свежему ночному ветру. Но вот дорога повернула к лесу, и всадница остановилась в нерешительности: она никогда прежде не была одна ночью в лесу, и как все девушки страшно этого боялась, лёгкая тень сомнения скользнула по её лицу,но тут же сменилась решимостью и всадница снова пустила коня во весь опор по лесной дороге. Ночью лес смотрится совсем иначе, чем днём, всё здесь внушало девушке ужас: его зловещая тишина, нарушаемая не менее зловещими шорохами, корявые ветви раскидистых деревьев, их тени на дороге, ночной туман- всё это придаёт чувтво абсолютной незащищённости и подхлёстывает страх.Губы девушки безпрестанно шевелились, она произносила слова молитвы, уповая на то , что Небо спасёт её от всех опасностей её нелёгкого пути. Вскоре лесная дорога закончилась, всадница вздохнула с облегчением, в душе зародилась надежда, и примерно через несколько часов она оказалась в каком-то городке, попросилась на ночлег в один из домов к какой-то радушной старушке, чтобы затем возобновить свой побег с новыми силами. Через 5 дней она будет в Париже.
Но кто эта таинственная беглянка и от кого или чего она бежит?
Имя отчаянной всадницы - Айшвария Беранджи, она была дочерью индийского посла в Париже, выходца из одного из лучших родов Индии, и простой цыганки. Когда её отец женился на цыганке вопреки рассовым, социальным и религиозным предрассудкам, весь сплочённый клан Беранджи изгнал его из лона семьи. Спустя неделю после рождения Айшварии её отец умер, неожиданно обьявились его родственники и вышвырнули цыганку с дочерью на улицу.
. Айшвария с матерью переехали в Марсель из столицы, где стали жить в маленькой каморке на побережье. Мать Айшварии была доброй католичкой, и после смерти мужа, который, будучи индийцем, естественно исповедывал индуизм, решила воспитать дочь также католичкой.
Детство маленькой Беранджи проходило довольно счастливо, несмотря на всю ту бедность, которую они испытывали. Айшвария была очень любознательной, смышлённой и энергичной девочкой, больше всего любила бегать на пристань и слушать рассказы рыбаков и мореходов о морских пиратах. Аиша , как её все привыкли называть, ибо имя Айшвария весьма непривычно для французского слуха, могла часами слушать истории о пиратах Флибустьеров, Френсисе Дрейке, Кортесе, Миссоне и Карачиолли, Барбароссе, особенно о госпоже Цин, так как в детстве мечтала стать пираткой как она. Но, достигнув определённого возраста Айшвария должна была получать хоть какое-то образование, и мать отдала её в одну из тех школ при церкви, где девочек из бедных семей обучали церковному пению на государственные деньги, а после окончания выдавали «пособие на замужество»,дабы укрепить религиозность дочки и дать ей хотя бы музыкальное образование. Годы обучения пролетели незаметно, Аиша отдалась изучению музыки всем своим существом, всё своё свободное время она учила уроки. Выполняла все наставления маэстро, а его похвалу воспринимала как лучшую награду. Девочка старалась изо всех сил быть лучшей ученицей, и , пожалуй, больше других учениц отдавалась этому искусству.Когда пришла пора выпуска, маэстро сказал Аише: « У тебя очень редкий голос дочь моя, обычно лишь совсем юноши могут петь меццо-сопрано, используй его, продолжай петь.» Айшвария подставила лоб для поцелуя маэстро, которого она любила как отца и побрела домой.
Около дома её ждал сюрприз – очень дорогая красивая карета, запряжённая четвёркой лошадей с лоснящимися шкурами.Девушка недоумённо посмотрела на карету и зашла в дом. Мать со слезами на глазах прижала дочь к сердцу, а выпустив из обьятий, окинула каким-то оценивающим взглядом: « Да ты у меня красавица!», действительно Айшвария выросла, похорошела - стройное гибкое тело с узкой талией и широкими бёдрами, благодоря индийским корням, было полно грации и естественности, красивые плечи, смуглая кожа( что было крайне неприемлемо для французских модниц в высшем свете), большие глаза, тёмно-коричневые локоны- всё это никак не вязалось с её старым простеньким платьем.

- Вот что,- сказала мать девушки.- Нам надо очень серьёзно поговорить Аиша. Она взяла дочку за руку и усадила на старую скамью.
- А чья это карета такая красивая, и почему она у нашего дома стоит?
- Вот об этом я и хочу поговорить с тобой, она наша.
- Как?! Откуда у нас такие деньги?- Аиша изумлённо уставилась на мать.
- Это подарок одного почтенного мсье, он пригласил нас на ужин сегодня вечером и прислал к нам служанку, и платье красивое, и украшения.
Айшвария начинала о чём-то догадываться и вся похолодела от своих мыслей.
- Зачем нам к нему идти? Зачем он нам делает такие подарки ?
- Видишь ли дорогая, тебе уже 16 и пора подумать о твоём будущем.
- Но я знаю каким оно будет, я свяжу свою жизнь с музыкой, буду певицей, у меня редкий голос,я так об этом мечтаю, только так я вижу своё будущее…
- Даже не смей никогда больше говорить это,- перебила мать Аишу.-НЕТ, ты не будешь певицей, это не то будущее, что я хочу для тебя, это не серьёзно, ни один почтенный мужчина не женится на певичке, нет, ты что, хочешь всю жизнь прожить как я , в плебейках?!С этим человеком у тебя будет богатство, стабильность, уважение…
- Но это то, что ты хочешь для меня, но это же моя жизнь, а не твоя, меня даже не спрашивают, что я хочу делать, меня просто продают богатому патрицию, я хочу большего, чем семейная жизнь взапери. Оглядываясь назад, через много лет,я скажу,что моя жизнь прожита, что у меня не было любимого дела, исполняя чужую волю, я проживу чужую жизнь, это совсем не то что хочет моё сердце, каждый новый день для меня будет пыткой, каждый день моя душа будет разрываться внутри меня на тысячи кусков, Господи я не верю, что всё это со мной происходит,- Айшвария схватилась руками за голову.
- Нет, я сказала, что лучше знаю. Что тебе следует делать, ты ещё потом скажешь мне спасибо, ты ещё слишком молода и глупа, что бы иметь своё мнение ,- мать замолчала на минуту, а потом смягчившись добавила,- ну я же хочу чтоб тебе было лучше, я забочусь о тебе, чтоб у тебя был надёжный дом с надёжными стенами, деньги!
- Я хочу САМА заработать СВОИ деньги!
- Вот, что, послушай, я серьёзно больна и прежде чем умереть я должна убедиться, что с тобой всё будет в порядке, ты выйдешь за муж за мсье Бельера , и это моя последняя предсмертная воля, которую ты должна выполнить, как истинная христианка.
Здесь мать Айшварии нажала на нужные пружины. Последние слова ёё кинжалом пронзили доброе сердце Аишы, у которой просто перехватило дыхание,комок подступил к горлу и слёзы выступили на глазах. Она прижала холодную руку матери к своей мокрой щеке.
- Хорошо, у меня нет выбора. Даю слово,я выйду замуж за этого мсье, кем бы он ни был, но ведь я его даже не видела…
- Зато он тебя в церкви, он был восхищён тобой и как ты пела « Salve, Regina», иди одевайся к ужину.
Первый раз в жизни Айшварию одевала служанка, со всей тщательностью, на которое она была способна, укладывала локоны новой хозяйки в изящную причёску. Одевала в нарядное платье из дорогой парчи, бриллиантовое ожерелье и проделала все остальные процедуры, пологающиеся девушкам из богатых семей. Никогда ещё отражение Айшварии не было так красиво, но ей всё было безразлично. Она чувствовала, что не принадлежит себе с этого вечера.За ужином ни один кусок не лез ей в горло из всего великолепия на столе, во то время как её жених лет 68, скукоженный старичок с жёлтой морщинистой физиономией и жилистыми руками вовсю улыбался ей своим практически лишённым зубов ртом.
Свадьбу свою юная Бенарджи Бельер вообще не помнила, только своё сокраментальное «да», произнесённое сдавленным , подступившими к горлу рыданиями голосом
После церемонии и праздничного ужина от одной мысли о близости с мужем у Айшварии появился неописуемый ужас в глазах и всё тело покрылось испариной. Она встала из-за стола и что было мочи помчалась в свою комнату по дорогим персидским коврам и блестящему кедровому паркету. Вбежав в свою комнату, она принялась лихорадачно искать ключ, дрожащими руками, в величайшей спешке запирать дверь, предварительно не попав раз 5 в замочную скважину ключом. Заперев наконец дверь, в ужасе она забилась в самый дальний угол своей просторной, богато обставленной комнате, встала на колени и прижав к груди распятие принялась молиться со всем усердием, на которое была способна. Так она и уснула, прямо на полу, совсем обезсилив от нервных потрясений.
Муж никогда и не трогал её, ему было достаточно того, что все его знакомые, такие же отвратные как он сам, приходившие к нему домой завидывали и были крайне восхищены столь прелестной женой , которую к их приходу наряжали как куклу. Недостаток утех Эроса же он восполнял в публичных домах, несмотря на его преклонный возраст. А Айшварии было просто запрещено выходить за пределы поместья, дабы она не впала в искушение, глядя на молодых красавцев. Но старый граф, будучи баснословно богатым, каждый день одаривал Аишу дорогими подарками, в надежде, что купит в конце концов её сердце как очередную дорогостоящую безделушку. В своём затворничестве девушка, доведённая до крайнего отчаяния сначала хотела покончить жизнь самоубийством, пока в одну из бессонных ночей, орошив подушку слезами, как обычно, что этому старику не сломить её и принялась со всем ожесточением изучать географию, атрономию, теологию, историю, испанский, итальянский, хинди.Она поглащала книги о древнегреческой мифологии, древних войнах, Гомера, Шекспира, лучшие произведения, какие только ей удавалось найти в библиотеке мужа. Через полгода она знала довольно много об эллинизме, древнем Египте, Индии, Византийской империи, эпохе Возрождения, римских императорах, ацтеках, майя, востоке и конечно о своём излюбленном – о пиратах. Перечитав все книги о корсарах,флибустьерах, буканьерах, каперах, приватирах, Аиша решила воплотить детскую мечту и упросила нанять себе лучшего педагога по фехтованию во всём Марселе. Озадаченный старик не мог отказать своей молодой жене и Айшвария приступила к занятиям, которые давались ей крайне нелегко и чаще всего заканчивались слезами, но тем не менее, благодаря упорсву через год девушка фехтовала как заправский пират. А муж исполнял любые её желания: если она хотела ходить по дому в сари, у неё появлялись самые красивые сари, какие только мог найти старый граф, если она хотела танцевать, будь то танец живота, индийский народный танец или фламенко и вальс, у неё появлялись лучшие учителя. Ей купили роскошного воронного коня андалузской породы, которого она назвала она назвала Буцефалом - в честь любимого коня величайшего полководца древности. Она немало времени проводила верхом на своём коне, разьезжая по всёй территории огромного поместья.
Но ёё затворничество протекало отнюдь не так беззаботно, как кажется на первый взгляд. Старый Бельер частенько преходил домой в нетрезвом состоянии и нередко со своими такими же дружками, как и он сам, долго шлялся по дому, странно хрипя и выкрикивая какие-то проклятия, А Айшвария очень боялась пьяных людей и, в такие моменты, слыша эти крики и хрипы, скрип половиц, неуверенное шарканье старческих ног по паркету, вся сжималась в своей кровати, ищя хоть какое-то убежище, цепляясь руками за простыни, уповая на защиту Неба
И вот однажды тучи снова сгустились над головой девушки – она получила известие о смерти матери. К своему величайшему удивлению и удивлению окружающих она не проронила ни одной слезинки, а просто впала в какое-то страшное оцепенение. Теперь ей не на что было опереться, она потеряла единственного дорогого её сердцу человека, потеряла всякую связь с счастливым прошлом, осталаь одна в мире, она потеряла часть себя и не понимала, как ей теперь продолжать жить дальше.
Как-то раз она сидела у окна и смотрела на побережье из окна, вдыхая морской воздух, совершенно опустошённая, с крайне базразличным выражением лица. Её больше ничего не радовало, а муж забрасывал её всевозможными подарками. Нет , конечно она любила платья, книги, сладости, духи, цветы, и другие милые девичьему сердцу вещи, как любая девушка семнадцати лет, но она хотела всё это заработать собственным трудом, занимаясь любимым делом. « Он думает, что купил меня мою любовь, как очередную безделицу»- думала девушка,- « Он думает, я счастлива жить на его содержании, он думает, я хочу тратить его деньги и помалкивать. Сорить монетами направо и налево, а потом целовать ему ноги за то богатсво которое он дарит мне, отняв у меня свободу и все мои мечты?» Аиша бросила тоскливый взгляд на улицу, где кипела жизнь: люди все были поглащены своими заботами, моряки на набернжной суетились. Отправляя очередной корабль, торговцы зазывали покупателей, дети весело играли и собирали ракушки. Море. Как оно было красиво: такое безкрайнее, всё переливающееся и мерцающее в лучах заката. Солнце проливало свой красно- оранжевый свет на изумрудную водную гладь. Как в детстве она мечтала о этом базкрайнем морском просторе, путешествиях, невероятных приключениях, далёких странах. « Неужели манящая неизвестность впереди обязательно хуже надёжного дома с надёжными стенами?Неужели я всю жизнь просижу в этой клетке? Моя собственная жизнь проходит мимо меня. Здесь я теряю в бездействии драгоценные годы своей молодости! Да я просто чувствую себя запертой на маленьком островке, отделённым от общего материка, а я хочу путешествовать, добиваться успеха В ЛЮБИМОМ ДЕЛЕ, каждый день открывать для себя что-то новое, даже не могу выразить сколько я всего хочу.Карьера, карьера певицы- вот что сделало бы меня счастливой. Только обретя счастье и утешение, занимаясь тем, что я хочу, я смогу, оглядываясь в старости на свою жизнь, сказать, что моя жизнь удалась.Почему я сейчас нахожусь здесь, а не там, где хочу быть, где находится моя душа?! Потому что мама была против и старик Бельер меня никогда бы не отпустил меня, да и обстоятельства были против меня…Нет! Это не муж, не мама и не обстоятельства, это я!Это моя слабость характера, срах принятия опрометчивых шагов, перемен, вопреки всеобщим желаниям!Это я не настояла на том, чтобы мои мечты сбылись! Я сама похоронила себя, свою мечту, разрушила воздушные замки, которые сама же и построила, но как мне быть теперь, как всё исправить, как найти свой путь? Как начать наконец своей жизнью, независимо от того, как хотят мама или муж? Я могу стать счастливой, я стану счасливой, занимаясь тем, чем я хочу, ведь для того и создал Господь человека, чтобы он был счастлив, и никакие обстоятельства и чужие желания не помешают мне стать счасливой»- так расуждала по себя Айшвария, как вдруг в голове её зародилась мысль.
Мысль эта окончательно вывела её из оцепенения, как удар бича. С зелёных глаз спала пелена безразличия , вместо неё в зрачках заблестели огоньки надежды.Девушка вновь посмотрела на безкрайнее море, вдохнула влажный вечерний воздух полной грудью и быстро вскочила со стула. Каждое движение Аишы было отточено решимостью и резкостью. Схватив три переливающихся, искрящихся бриллиантовых колье, лежавших на трюмо, она побежала в конюшню и сунула одно из них совершенно опешившему конюху со словами: « Держи, оно это тебе, оно больших денег стоит, можешь продать его, через час, как только совсем стемнеет, приготовь и выведи осёдланного Буцефала из конюшни, сразу, как увидишь меня в саду, я посвечу тебе газовым фонарём, но поклянись, что ничего не скажешь старому графу». Затем, подобрав юбки, она побежала к воротам, вручила им по такому же ожерелью двум сторожам, примерно с теми же словами, только чтоб они открыли ей ворота.
Не теряя ни секунды, девушка помчалась обратно, в мгновение ока взлетела по ступенькам усадьбы, вбежала в свою комнату, нашла в гардеробе среди всех своих роскошных платьев свое старое серое и переоделась. В её голове проносилось: « Он думал, что купил меня». Надев старый плащ, когда -то принадлежавший её матери, она накинула капюшон на голову и принялась искать своё « пособие на замужество» некогда выданное ей по окончании школы при церкви, отложенное на «чёрный день». В этот момент в комнату вошла служанка, увидев, ВО ЧТО одета её хозяйка она встала как вкопанная и ошеломлённо уставилась на Айшварию. « Изабел, я убегаю из этого дома, так как не могу здесь оставаться ни одной минуты, поклялась я не поклялась, мне уже всё равно. А ты должна помочь мне, я вылезу из окна в твой комнате, оно на первом этаже и самое ближнее к конюшне, возьми себе любые платья из моего гардероба, они мне не нужны , только ради всего Святого не говори старику!»- говоря это она нашла наконец своё пособие и продолжила собираться. Правда собственных вещей у неё было: маленькие портреты матери и отца, распятие, молитвенник, приготовленная для побега фляжка с водой и главное её сокровище- нотная тетрадь, оставшаяся после обучения.Все эти вещи принадлежали только ей, старый граф не имел к ним никакого отношения. Взяв в руки перо, она хотела было написать письмо мужу прощальное письмо, но слова не шли к ней в голову и она просто: « Я ухожу, пожалуйста не ищите меня. Айшвария.»( В последствии муж и не пытался её искать, найдя утешение в обьятиях публичных женщин, но не применул изменить завещание, оставив тем самым Аишу без единого гроша.) Потом они уже бежали в комнату преданной служанки, рискуя быть замеченными другими слугами. Беглянка обняла свою служанку и вылезла в окно. Как протекал дальше столь стремительный побег было рассказано выше.
По прибытию в Париж Айшвария, пообедав в каком-то дешёвом кабаке сняла комнатушку на юго западе Парижа, в одном из бедняцких кварталов. Следующий шаг был одним из самых печальных моментов её новой жизни - ей надо было продать Буцефала, так как ни места, ни денег на его содержание у неё не было,она продала его заведующему конюшней какого-то крупного то ли культурного, то ли политического деятеля Парижа. Айшвария стояла прислонившись к крупной грациозной шее животного, обхватив её обеими руками, как ребёнок, запустив пальцы в густую гриву.
Она пообещала сама себе и своему бывшему питомцу, что обязательно выкупит его, как только у неё будет достаточно средств для этого.
Попращавшись, пожалуй, с единственным другом, который у неё оставался, она побрела, опустив голову, к знаменитому грандиозному зданию Гранд Опера.
Увидев здание оперы, ошеломлённая его монументальностью, Аиша остановилась и долго смотрела на него в величайшем восхищении, не решившись зайти с парадного входа, она обошла здание и вошла через служебный. И тут на неё бурлящим потоком, как из рога изобилия обрушилась суетливая кипящая повседневная жизнь парижской оперы. Повсюду были люди, поглащённые каждый своей работой. Корифейки и ученицы балетной школы бегали , готовясь к занятиям и репитициям в воздушных газовых юбочкках, грузные прачки, осветители, костюмерши нагруженные самыми разными костюмами, гримёры, декораторы, музыканты оркестра - кого здесь только не было! Вот она жизнь! Вот то, чего так страстно хотела Аиша, сидя взаперти! « Простите мсье, а где здесь кабинет директоров?»- смущённо спросила девушка у первого встречного, которым оказался секретарь Реми. Он окинул взлядом Айшварию с ног до головы, нашёл её платье отвратительным и нищенским, привыкнув к блеску примадонн, меценаток и богатых зрителей, усмехнулся, но всё-таки ответил: « Прямо по коридору, наверх и направо»,и тут же исчез, в водовороте остальных обитателей оперы.
Айшвария смущённо начала продвигаться по указанному пути, восторженно глядя по сторонам, серце её бешенно колотилось. «Вот оно исполнение моей мечты, я рискнула всем и вот я здесь»,- думала она, подойдя к двери кабинета директоров, взволнованно вздохнула и немного нерешительнго постучалась

 Отправлено: 25.07.06 23:42. Заголовок: Re:

Поместье на окраинах Парижа

Эрик и Мари Анруа

19 апреля,поздний вечер

Эрик плотно затворил дверь и разжёг по периметру комнаты свечи. Тусклый свет озарил внушительных размеров, но не лишённую уюта гостиную, служившую своему хозяину, не смотря на размеры дома, кабинетом и спальней одновременно. Задвинув шторы, он направился к шкафу из красного дерева, доставшемуся ему ещё от матери и перевезённому в числе прочих вещей на новое место, и распахнул одну из его дверей. Заглянув внутрь, можно было сказать, что шкаф служил хозяину своеобразным складом старых вещей и документов, громоздившихся на втроеных полках. Эрик отодвинул в сторону пару увесистых старых книг и достал несколько листов писчей бумаги
Мысли о Кристине до сих пор не давали покоя, воплощаясь в сны и неясные образы, которые то и дело вспыхивали в его голове. В попытке отогнать их, каждый день был посвящён лихорадочному поиску какого-нибудь нового занятия, любого, лишь бы оно мешало думать о Кристине Дае.
За то время, что минуло после того как сгорела Опера и начался новый её рассвет благодаря стараниям двух настырных и жадных диреторов (весьма странно, что их не привлёкла какая-нибудь другая, более лёгкая нажива, нежели от потолка до пола выгоревшая Опера), страсти в душе Эрика, связанные со столь же стремительным уходом из его жизни Кристины как и её появление там, успели поутихнуть и заметно поугаснуть. Чем с каждым днём дальше становилась Кристина, тем крепче укоренялась мысль о том, что любовь к ней была сном, наваждением, временным помутнением рассудка. Возможно, сказалась напряжённая работа над "Торжествующим Дон Жуаном", ведь опера должна была стать трудом всей его жизни, трудом, с каждой минутой работы над которым он отдавал себя по крупицам и одновременно всего, без остатка, накладывая на нотные строчки музыку, пропитанную собственной душой. И дураку было ясно, что юная Кристина врятли смогла бы привлечь на себя чьё-либо пристальное внимание, врятли смогла бы выделиться из толпы никому неизвестных танцовщиц-хористок, не будь его, её Ангела музыки. Он разбудил в ней талант и дал ей голос. Выбрал её для достижения большой цели - человеческий мир должен был услышать Настоящую музыку, сопровождающую потрясающий своей красотой голос. И такой голос он дал Кристине
Но всё же, не смотря ни на что, в Кристине было нечто такое, что окончательно вырвало его и без того пошатнувшееся душевное состояние из равновесия. Отсюда иллюзия любви, ложной и несуществующей. Возможно несуществующей. Он сотворил её, а разве мастеру грешно любить своё творение?
Это определённо был обман. Эрик обманывал сам себя, томясь в надуманных любовных муках - Кристина не была любовью, а страстью. И только страстью. Пламенной, обжигающей, пьянящей. А также быстротечной, как и любая страсть. И только, ничего более. Оставалось лишь подчистить остатки воспоминаний. Самых болезненных, споряжённых с отголосками того самого, что наверняка есть ложная любовь
Нужна была цель - своё спасение Эрик видел в обретении цели, которая должна была стать чем-то более великим, превосходящим триумф "Дон Жуана" и сердце испуганной девчонки. Желанное и дорогое сердце... испуганной и неблагодарной девчонки!
И в эти последние несколько недель он уже знал, какой будет цель. Она велика, и он её достигнет. Его идея обретёт плоть и реализуется в величайшем великолепии!
Всё ещё сжимая в руке листки, которые достал из шкафа, Эрик направился к небольшому столу, до отказа заваленому бумагой, и смахнул мешавшее на пол. Будучи одержимый какой-либо идеей или захваченный ворохом мыслей, Эрик никогда не замечал беспорядка, который был склонен в подобном состоянии творить. Тем более сейчас он вынашивал великую идею, какая и требовалась - она захватила его практически полностью
Отчасти для успеха этой затеи и было месяц назад приобретено поместье, в одной из дальних комнат которого он и пребывал в данный момент

Дописывая письмо, Эрик подумал о том, что у него остались несделанными некоторые куда более приземлённые дела - сам за огромным домом он присматривать не собирался. Для этого требовалась женщина. И он должен был её найти

Мари бежала по тёмным улицам и перед ней проносились сцены пережитого ужасного дня. Сегодня она как всегда пела и танцевала на городской площади, а её братья жонглировали горящими факелами и показывали нехитрые фокусы. Вдруг к старшему брату подошел хорошо одетый господин и стал что-то говорить ему, на что брат довольно резко ответил. Оказывается, неизестный господин предложил большую сумму денег за то, чтобы Мари пошла с ним. Брат отказал наглецу. Через некоторое время господин вернулся в сопровождении полицейских. Он обвинял Мари и её братьев во множестве грехов. Братьев скрутили, младший успел крикнуть Мари: "Беги!".
И она понеслась по улицам, не разбирая дороги. Иногда преследователи почти настигали её, иногда она отрывалась от них.
Становилось темно. У Мари уже почти небыло сил. Оглядевшись, она поняла, что оказалась на окраине Парижа. Преследователей не было видно, но ей казалось, что она слышит их шаги. В висках стучала кровь. Дыхание перехватывало.
Из последних сил она кинулась к одникоко стоящему дому. Ворота были приоткрыты. Мари подбежала к крыльцу и стала изо всех сил стучать в дверь. Почему-то ей казалось, что именно здесь её спасение.
Наконец дверь отворилась. В мерцающем свете свечей показался силуэт высокого мужчины. Мари успела произнести: "Помогите!" - и упала без чувств.
Любопытные подарки преподносит судьба на ночь глядя, - подумал Эрик, держа на руках пребывавшую без сознания непрошеную гостью. И что теперь с ней делать?
Он внёс её в парадную гостиную и опустил на небольшой, обитый бархатом диван, стоявший у также задёрнутого шторами большого окна.
Вначале он совершенно не хотел отрываться от дел и открывать кому бы то ни было дверь. Но частые и весьма громкие удары сильно отвлекали и, в конце-концов, сделали своё дело - через секунду Эрик очутился в холле. Вид вконец испуганной и смертельно запыхавшейся девушки, ко всему прочему едва не приземлившейся без сознания у его порога, заставил Эрика растеряться, в миг забыв о раздражении и злобе
Он никогда не был благодетелем, в связи с чем, оглядывая незнакомку с головы до пят, искренне недоумевал, что мешает выкинуть её на улицу сию же секунду. Ему совершенно не нужны были лишние слухи или проблемы, которые могла создать эта особа. А она наверняка могла
Но задатки настоящего джентльмена, которые с раннего детства и на всю оставшуюся жизнь поселила в его сознании покойная мать, всё же требовали подождать, когда девушка, ровное дыхание которой говорило об обмороке, перетекшем в сон, придёт в себя. И тогда её можно будет любезно спроводить

Поскольку желания заканчивать начатые чуть больше десяти минут назад дела растворились все до единого, Эрик удобно устроился в кресле напротив спящей девушки и принялся ждать
Наконец, Мари очнулась от глубокого обморока. Открыв глаза, она увидела, что находится в большой комнате, освещённой множеством свечей и обставленной мебелью из красного дерева. Она лежала на мягком диване, обитом бархатом. В камине мирно потрескивали поленья, что создавало ощущение покоя и уюта.
В кресле у камина сидел человек и смотрел на неё. Внешность его одновременно пугала и завораживала. Половина лица незнакомца скрывалась под маской. Его синие глаза мерцали в отблесках пламени.
Эта маска на лице незнакомого мужчины в первую минуту не удивила и не испугала Мари. Люди, которые окружали её с детства, её родители, братья и она сама часто надевали маски на представления. У её матери сохранились старинные итальянские маски – дельарте: прекрасные, неподвижные лица без глаз, некоторые причудливо раскрашенные, некоторые снежно белые… чёрные, красные. В детстве она разговаривала с ними, любила их, как людей. У каждой из них был свой характер, свой нрав. Часто, надев маски, они с братьями разыгрывали целые мистерии.
Человек в маске поднялся с кресла и подошел к Мари. Она поняла, что это – хозяин поместья, её таинственный спаситель и его следует поблагодарить.
Голова её слегка кружилась, но она поднялась ему навстречу и произнесла: «Благодарю вас, месье. Вы даже не представляете, что вы сделали для меня!»
Эрик отпрянул в сторону
Он не ожидал подобного выпада со стороны незнакомки, заранее будучи готовым к тому, что девушка будет испугано озираться по сторонам, задаваясь вопросом, где она и что он, Эрик, хочет с ней сделать? Отвернувшись так, чтобы половина лица, скрытая маской, оказалась в тени, он заговорил тоном, как нельзя более сдержанным и холодным:
- Мадемуазель, я не знаю, кто вы и какое лихо занесло вас к моим дверям, но спешу признаться, что не люблю гостей и буду весьма признателен, если через минуту вас уже здесь не будет
Он действительно жаждал как можно быстрее избавиться от этой девчонки, которая смела потревожить его покой в такое время и, судя по всему, обещалась предстать ещё и весьма несдержанной в своих эмоциональных проявлениях, а это совсем не казалось привлекательным
Но вдруг его как громом поразила внезапно возникшая в голове идея, заставившая тут же переменить тон, с которым он обратился к девушке. Возможно, не стоило спешить избавиться от неё так быстро, она могла бы быть полезной. Он снова присел в кресло, добродушно улыбнувшись:
- Впрочем, девушке вашего возраста непристало разгуливать одной в столь поздний час. Вы бежали? Вас кто-то преследовал? Вы весьма странно появились здесь, мадемуазель... хм?
Ее спаситель ждал ответа, сидя в кресле и улыбаясь. Маска на его лице… Именно эта маска почему-то внушала Мари доверие к незнакомцу. Она напоминала о прошлой жизни, о доме, который у нее когда-то был. Запах воска, наполовину оплывших свечей, неясные отблески света на лицах, тепло от горящих в камине поленьев.
И Мари заговорила. Она рассказывала человеку, которого видела в первый раз и совершенно не знала, о своей семье; об отце, создавшем труппу актёров – талантливом и весёлом; о матери – итальянской певице, которая, влюбившись в этого человека с первого взгляда, пошла вместе с ним и его «театральным семейством» блуждать по свету; о своём детстве за кулисами, о том, как её – маленькую проказницу учили петь и танцевать; даже о том, как она в разгар представления выпустила на сцену кошку с колокольчиками на хвосте. О своих братьях, порою вспыльчивых, готовых отшлёпать её, но сильных и великодушных. Рассказывала о людях, которые окружали её простых бродячих актёров, некоторые из которых обладали великим талантом и врождённым благородством.
Многие из них совсем небыли красивы, настоящие монстры. Они и выступали в «Параде монстров». Но ни кто не писал таких песен, как безносый дядюшка Матье, а какие костюмы и декорации рисовал одноглазый горбун Леон, Какие сказки рассказывала Жюстина – женщина с бородой.
«И, поверьте – эти люди намного красивее и лучше, чем те прилизанные хлыщи, которые, смеялись над ними и унижали их».
Один из таких хлыщей, будучи в стельку пьяным, усмотрел в спектакле какой то, одному ему понятный намёк и выстелил в отца Мари. Тот умер прямо на сцене. За несколько дней, после его смерти, как-то сразу постарела их красавица мать. Потом она тихо угасла. Уснула и не проснулась.
Без опытного руководителя, труппа скоро распалась, актёры уходили в поисках хлеба. Многие звали с собой Мари и её братьев, но они, убитые горем, не хотели покидать дорогих могил.
Но нужда не заставила себя ждать. Нужно было работать. Сначала, они пытались присоединиться к другим труппам, но нравы, царящие там, зачастую отличались от жизни «театрального семейства». Часто Мари приглашали петь и танцевать одну. Но она не хотела оставлять братьев, да и те не отпускали её. Поэтому они приняли решении выступать своей семьёй. И всё покуда шло хорошо, до сегодняшнего случая. И Мари поведала о трагедии на городской площади.
Она говорила и говорила, как будто хотела высказать всё то, что накопилось у неё в душе. Большие карие глаза девушки разгорелись, длинные тяжелые каштановые волосы рассыпались по плечам, грудь взволнованно вздымалась, щёки раскраснелись.
Наконец она остановилась.
- Вот и вся моя история. Если бы не вы, мой господин… Я обязана вам жизнью. Впрочем, я не смею надоедать вам. Как только я соберусь с силами, я покину ваш дом, мне бы только чем – нибудь закрыть лицо.
Сидя в кресле, Эрик устало махнул рукой. Длинная исповедь невмеру доверчивой девушки утомила его, заставив пару раз украдкой зевнуть. Убедившись, что незнакомка договорила до конца, он слегка выпрямился в кресле и подался вперёд:
- Мне совершенно неясно, что в вас вызвало такое доверие ко мне и почему вы решили, что я не окажусь таким же плохим человеком, как те, о ком вы с ненавистью отзывались. Боюсь вы отняли чересчур много времени... Хорошо, дитя моё, коль вы закончили, перейдём к делу. У меня к вам предложение. До вашего неожиданного... гхм, визита я размышлял о возможном решении своей проблемы. У меня есть проблема, мадемуазель, и, насколько я понял, у вас тоже их хватает. Мы можем помочь друг другу, надеюсь вы правильно меня понимаете. Вам некуда пойти, а я нуждаюсь в горничной. Прислуге. Зовите как угодно. Мой дом большой и справляться с делами, его касающимися, мне весьма хлопотно. Я предоставлю вам комнату и гарантирую полную защиту, а также буду платить вам 1000 франков в месяц. При условии, что сохраните всё в тайне и болтать так, как проболтали сейчас со мной, ни с кем себе не позволите обо всём, что увидите в этом доме
На секунду в комнате повисло молчание, после чего Эрик добавил, бросив быстрый взгляд на притихшую девушку:
- Вы поведали мне обо всём, а своего имени упомянуть забыли...
Слова незнакомца подействовали на Мари, как холодный душ. Действительно, зачем она "исповедовалась" этому человеку. Жизнь научила её тому, что в своей беде человек редко не бывает одиноким.
- Ещё раз простите, сударь, за то, что я утомила вас. Меня зовут Мари Анруа. Благодарю вас. Ваше предложение весьма кстати. Только боюсь, что может быть, я первое время небуду вполне умелой горничной. И ещё, обещайте отпустить меня, как только я захочу уйти.
Уловив заметное смущение, охватившее девушку, в душе Эрика неожиданно всплыло неприятно-липкое ощущение раскаяния. Пожалуй, он был несправедливо строг с ней. В конце-концов она врятли виновата во всех горестях, что отягощяли его. Врятли виновата в истории с Кристиной, да и вообще врятли не представляет, кто он такой
Вероятно, сказывалась усталось и бессильное, пассивное раздражение. Практически каждый день Эрик наведывался на улицу Скрибла, спускаясь в бывшие владения и забирая нужные и важные для него вещи. Сегодня ими была пара десятков увесистых нотных тетрадей
Не нужно было её пугать
- Я был с вами резок, не стоило... Мне льстит ваше доверие, мне никогда и никто не доверял так же открытно и искренне как вы... мадемуазель Анруа, вы...
Словно опомнившись, Эрик поспешил сменить тему, покуда вконец не расчувствовался, для чего совершенно не было повода:
- ... Вы можете уйти, когда посчитаете нужным, если моё гостеприимство не придётся вам по душе. Я не буду вас останавливать или удерживать. Разве только если вы не окажетесь отличной горничной, - он вновь позволил себе улыбнуться, - Могу я считать, что мы договорились?
Уловив перемену в голосе незнакомца, Мари подняла голову.
Улыбка как-будто осветила его лицо. Но глаза оставались грустными. "Интерестно, как он смеётся, просто искренне хохочет?" - подумала девушка. "Но похоже этот человек давно уже не смеялся... и даже не улыбался. Хм."
Мари вежливо улыбнулась в ответ: "Вы очень добры и щедры. Посветите меня, пожалуйста, в круг моих обязанностей на сегодня. И ещё... Вы, наверное, посчитаете нужным, чтобы у меня была какая-то униформа. Ведь у меня ничего нет, кроме этого платья, - Мари оглядела свой грязный и кое-где разорванный наряд. "И выйти я не могу, сударь... Простите, как мне вас называть?
Эрик бесшумно поднялся с кресла и направился к двери, которая выходила к широкой винтовой лестнице, идущей на верхние этажи. Лёгким жестом он поманил девушку за собой:
- Я покажу вам вашу комнату, идите за мной
В ваши обязанности я посвящу вас с утра, сейчас поздно и я хочу отдохнуть. Подозреваю, что и вы тоже.
Эрик задумался о словах Мари, уверенно ступая во тьме корридоров. Откуда, по её мнению, у него могут быть дамские платья? Ещё одна проблема на его голову, которую предстояло решить как можно скорее.
Остановившись у одной из дверей, что располагалась в глубине корридора второго этаже, Эрик извлёк увесистую связку ключей и стал подбирать нужный
- Я постараюсь предоставить вам одежду завтра, мадемуазель Анруа. Не старайтесь меня искать, если вам вдруг что-то понадобиться, я сам вас найду, когда понадобиться мне
Он открыл дверь. Взору Мари предстала маленькая уютная комната, часть которой занимала кровать и трюмо с большим зеркалом. Одну из стен практически полностью занимало широкое окно, выходящее во внутренний дворь поместья
- Надеюсь вам здесь будет удобно. Был раз знакоству, в восемь утра я вас жду в гостиной внизу. Называйте меня Эрик. Доброй ночи, - и он вручил ей ключ от двери, снятый со связки
Несмотря на усталость, Мари не могла заснуть. События сегодняшнего дня проносились перед ней беспокойной чередой. Болью в сердце отзывалась тревога за братьев . Что с ними сталось? Мари отважно представляла себе, как пойдет выручать их. Девушка ходила по комнате, смотрела в окно на тенистый сад. Сон все не шел.
Тут Мари вспомнила, что в той комнате, где она очнулась, на столе лежала пачка нот. Стоит ей прочитать несколько строчек, как в душе опять зазвучит музыка и она успокоится. Девушка решила спуститься вниз. Правда, может быть, главной причиной этого решения послужило то, что на столе, рядом с нотами, стояло блюдо, полное яблок и груш, а Мари была очень голодна… «Ведь не будет большого греха, если я возьму одну грушу»,- думала девушка. Она уже представляла себе ее – такую большую, сладкую, сочную.
«Конечно, нехорошо брать чужое, но ведь я ее отработаю»,- колебалась девушка. Но, наконец, решительно поднялась, показала язык своему отражению в зеркале, этим , как-бы наказывая себя за своеволие, и
отправилась вниз по винтовой лестнице.
Комната освещалась лишь несколькими затухающими свечами и ярким пламенем
камина. Девушка на цыпочках подошла к столу,…и тут внимание ее привлек какой-то
неуловимый звук.
На диване, обитом бархатом, спал незнакомец. Из рук его выпало несколько нотных листов.
Его маска лежала на столе. Мари увидела лицо своего спасителя. Та сторона, что он скрывал под маской, была обезображена глубокими шрамами.
В первый момент, Мари чуть не вскрикнула, но вовремя одумалась и даже закрыла ладошкой рот, чтобы не потревожить сон этого человека, который спал тихо, как ребенок.
Присмотревшись, девушка поняла, что даже ЭТОТ незнакомец ничуть не пугает ее. По ее мнению, шрамы совсем не портили этого умного, волевого лица, и оно оставалось мужественным, одухотворенным и… прекрасным.
«Как должен был страдать этот гордый, сильный человек из-за своего недостатка, сколько горя он должен был вынести»,-подумала девушка. Ведь она очень хорошо знала, как большинство людей относится к тем, которые чем-то отличаются от них.
«Конечно, она ничего не скажет хозяину о том, что увидела, никаким своим видом не покажет, что знает его тайну. Зачем грубо срывать маску, которую он носит в своей душе. Спите сладко, мой строгий господин.»
И Мари , так же на цыпочках, тихонько вышла из комнаты, забыв про ноты, но прихватив все же с собой грушу.
Поднявшись в свою комнату, она присела на кровать, и тут долгожданный сон сморил ее.

20 апреля, раннее утро

Когда сквозь узкую щель между плотных штор, закрывавших большое окно гостиной, забрезжили первые лучи солнца, Эрик уже не спал. День начался хорошо - написанное его рукой письмо, адресованное Андре и Фирмену, было доставлено в директорский кабинет безпрепятственно. Если всё пойдёт так, как он задумал, вскоре он получит шанс предворить свои мечты в жизнь. Великие мечты, безусловно. Осталось лишь дождаться пробуждения мадемуазель Анруа и посвятить её в предстоящие обязанности горничной в его доме
Взяв со стола маску, Эрик лёгким, заученным за годы движением закрыл ею лицо
Ночью снилась Кристина. Она снилась ему из ночи в ночь, едва стоило закрыть глаза, поэтому нередко за ночь Эрик не смыкал глаз совсем, боясь вновь увидеть её и понять, что память о ней - единственное в мире, с чем он, Эрик, никак не может справиться. Часто часы напролёт он не покидал балкона комнаты на третьем этаже, неподвижно и бессмысленно вглядываясь в даль и безрезультатно подбирая ответ на вопрос: обманывает ли он себя, что всё ещё любит Кристин, или же обманывает, пытаясь увериться, что ничего не чувствует. Но одно он знал наверняка - с ней что-то ушло, с этой девушкой-хористкой с детскими глазами и невинной душой. Нечто, что было с ним раньше, и пустота от отсутсвия которого делает его сердце легче. Неясно разве что приятно от этого стало иль нет.
Дождавшись назначенного часа, он спустился к комнате, в которой оставил вчера свою ночную гостью, и постучался:
- Мадемуазель, довольно спать, я вас жду внизу через минуту
И с этими словами он неслышно проследовал по корридору
Звуки скрипки внезапно оборвались...Мари резко открыла глаза, в первую минуту не понимая, где она находится. Ей снился дом и мелодия, которой каждое утро будил ее,играя под окном, красавец-скрипач Никола. Он потом уехал в Париж Он звал ее похать с ним, говорил, что станет первой скрипкой Парижской оперы...но она не хотела никуда уезжать.
Мари првела гребнем по волосам, вздохнула, посмотрев на свое платье, но потом, решительно тряхнув головой, вышла из комнаты"На самом деле, хозяину, наверное, все равно во что одета его служанка, тем более нанятая таким образом как она."Сейчас ей дадут указания, и надо приступать к работе
Эрик разглядывал платья, аккуратно разложеные на диване, поочерёдно останавливая на каждом из трёх пристальный взгляд. Ещё ночью, отправившись в Оперу с посланием к Фирмену и Андре, он раздумывал над словами Мари о том, что ей нужно переодеться. Платье девушки действительно выглядело нелучшим образом, сильно потрёпано и запачкано, будто юная мадемуазель на пути к его дому успела измерить ни одну лужу из разведённых частными за последние дни дождями. Приличная дама не должна была носить подобное
Сколько бы не считали его настоящим волшебником, а позаимствовать наряды для новой горничной пришлось всё-таки из костюмерной, путём обыкновенного воровста. Для которого, к слову сказать, не потребовалась даже ловкость рук в столь ранний час - совершенно детская забава
Когда Мари появилась в дверях, он обернулся, лёгким кивком указав на платья:
- Они ваши. Переоденьтесь, и, думаю, мы сможем начать беседу. В своей комнате пожалуйста, мадемуазель. И доброго вам утра, кстати
Мари в восхищении смотрела на платья, которые ей принес незнакомец. .Никогда раньше у нее не было таких. Одно –из струящегося шелка, другое- из тяжелого бархата, а третье- из переливчатого атласа. Богато украшенные вышивкой и кружевами, глубоко декольтированные, эти платья, на взгляд Мари, совсем не походили на униформу. Но ,впрочем, хозяину виднее, Очевидно, в хороших домах так принято.
Но, чтобы надеть такое платье, конечно же надо умыться, и девушка отправилась на поиски умывальника. Заглянув в несколько комнат, Мари ,наконец нашла то, что искала…и даже больше. Здесь была ванна, огромная белоснежная ванна, стоящая на золоченых львиных ножках. Девушке так захотелось окунуться в прозрачную теплую воду, что она ни о чем больше не думая, принялась наполнять ванну.
Потом, уже лежа в горячей душистой воде, Мари подумала, что, наверное, нехорошо заставлять хозяина так долго ждать…,Кстати, сегодня, как только незнакомец заговорил с ней, при первых же звуках его голоса глубокого низкого тембра, в голове девушки сразу мелькнула мысль: « Он может петь!» Мари всегда при первой встрече с людьми, невольно оценивала их по музыкальности голоса и, в этот раз, она была уверена, что этот мужчина с его глубоким сочным голосом не только может петь, он ПОЕТ.
Мари, в последний раз, высунула розовую ножку, шлепнула ею по воде, подняв сноп разноцветных пузырьков. Чисто вымытые волосы тяжелой волной струились по ее плечам. Отец говорил, что никогда не видел таких красивых волос, где более темные пряди чередовались с более светлыми. Отец…Никто и никогда не любил ее так как он.
На этот день Мари выбрала шелковое нежно-кремовое платье с низким вырезом и тугим корсетом. Как девушка зашнуровывала этот корсет, приладив его шнурки к дверной ручке- отдельная история…
Но вот, наконец, свежая, как роза, затянутая в рюмочку, она предстала перед взором хозяина.
Окинув небрежным взглядом вновь явившуюся Мари, Эрик изумился тому, насколько красива она была. За последние месяцы, что протекали в безумных мучениях об одной единственной Кристин Дае, он и вовсе забыл, что человеческий мир на половину населён созданиями женского пола, каждое из которых весьма недурно собой и на мадемуазель Дае мир клином не сходился, сколько бы он ни был в этом убеждён. За те несколько секунд, что его взгляд оставался обращённым к Мари, он внезапно осознал, что она тоже женщина, такая же, какой была Кристин, в то время как до этого он врятли мог действительно это полностью понимать. Вчерашней ночью он не обратил на неё никакого внимания - приглушённый свет, да и сама неожиданно явившаяся дама была с головы до пят выпачкана грязью, но теперь без сомнений блистала, хоть сию же секунду на бал. Настоящая леди. Правда в глаза бросалась грубейшая погрешность с стороны Эрика - вычищать его дом в подобном одеянии весьма некорректно, но, увы, костюмерная другого не держала
Он молча занял одно из двух кресел, обрамлявших камин, жестом указав девушке занять соседнее
- Перво-наперво прошу вас полностью исключить опаздывания из числа ваших привычек, мадемуазель, - выдержав паузу, чтобы собраться с мыслями, он продолжил, - Расскажу вам немного... Прежде всего вы можете обращаться ко мне непосредственно по-имени - Эрик. И человек я со своими тайнами и странностями, которые никоим образом, я обещаю, вас не коснутся. О ваших обязанностях... В этом доме, как вы уже, возможно, успели заметить, три этажа. Можете считать, что второй, где находится ваша комната, целиком принадлежит вам, ничего, представляющего какую-либо для меня личную ценность, я там не держу. Всё, что вам может понадобиться для уборки, вы найдёте на этом этаже, корридор - последняя дверь справа. От вас будет требоваться поддержание чистоты всех трёх этажей, в основном корридоры и ковры, я не терплю пачканых ковров. Ни одна комната третьего этажа вас не касается, все они закрыты на ключи, которые находятся лично у меня. Ключи от комнат этого этажа и второго, вашего, будут вас ждать там же, последняя комната справа. Следующее... Если мы с вами намереваемся сосуществовать под одной крышей, то это вовсе не значит, что меня касается ваша личная жизнь, а вас моя, платить я вам буду не за общение. Готовить мне я вас не прошу, если вам самой понадобиться что-то - прошу на кухню...
Эрик замолчал, пытаясь припомнить, о чём забыл упомянуть. Неожиданная красота Мари сбила его безупречно вновь отлаженный за последнее время механизм мыслительной деятельности довольно сильно. Стараясь вести себя достойно и не смотреть на сидящую рядом девушку, он медленно, с некоторым трудом извлекая слова, продолжал:
- Я не приглашаю гостей, но если вдруг в моё отсуствие кто-то пожелает ими быть - открывать я вам запрещаю. И прошу меня не беспокоить, разве что если произойдёт что-то исключительно важное... Вероятно это всё, вы хотите меня о чём-либо спросить?
Получив указания от хозяина, Мари на минуту задумалась: "Надо сделать реверанс или просто кивнуть?" Поразмыслив немного, девушка решила сделать и то и другое, а затем поспешно вышла из комнаты.
Певвым делом, Мари решительно отправилась на кухню. Давал о себе знать вчерашний голод, и ещё, девушка считала, что там она почувствует себя увереннее в новой роли.
Кухня была большой и просторной и очень светлой. Мари даже зажмурилась от солнечных лучей, которые билм из широкого окна. Здесь было всё, что понадобилось бы даже самой привередливой хозяйке. Но что касается провизии...На столе в изящной тарелке лежал кусок сыра и зачерствевший ломоть хлеба. Ёще Мари обнаружила холодную телятину. Кое-какие продукты она нашла, взобравшись на высокий табурет, в шкафчике, который висел на стене. Все, по- отдельности выглядело не очень аппетитно, и Мари решила испечь пирог.
Раньше ей не так часто приходилось готовить, но .иногда ,мать или служанка Фантина просили её помочь им, а ещё было интересно наблюдать за быстрыми руками кухарки. Как давно это было...Но сначала надо чем -то прикрыть это красивое платье. Мари вспомнила, что в одном из коридоров первого этажа, она видела комод.
Он нашёлся совсем недалеко от кухни. На комоде лежал плащ хозяина, а рядом валялась какая-то длинная верёвка. В ящиках Мари обнаружила чистые скатерти и полотенца. Соорудив из них подобие передника, девушка подвязала верёвкой свою тонкую талию. Плащ она почистила и положила на место.
Вернувшись на кухню, Мари мелко порубила телятину, заправила её, замесила тесто и соорудила большой пирог. Отправив его в печь, девушка принялась за уборку....И скоро кухня засияла чистотой. Весело блестело отмытое окно, засверкали медные тазы на стенах, засияла изящная посуда в шкафу. Мари натирала латунные краны, высунув от усердия кончик языка, когда приятный запах возвестил, что пирог готов. Такой ароиат был всегда дома под Рождество. А ещё мама готовила конфеты...Такие вкусные! Может хозяин разрешит сделать их в Сочельник?....Мари встряхнула головой. Странное дело, ещё вчера она знать ничего не знала об этом доме, а теперь думает, что останется здесь до Рождества....Её братья в беде! Надо переждать, а потом выручать их.Ведь им не от кого больше ждать помощи, да и ей тоже...
Попробовав пирог, Мари нашла его совсем недурным. Девушка выложила его на блюдо. Может хозяин попробует, правда он привык, наверное, к более изысканной пище...
Приведя в порядок кухню, Мари решила поскорее сделать уборку на третьем этаже. Она решила поменьше попадаться на глаза хозяину...Эрику, держаться подальше от него ...и его тайн. Тем более, он явно дал понять, что не хочет видеть её...Сэтими мыслями Мари приступила к работе.
Наконец, от пыли и грязи была очищена большая часть коридора третьего этажа. Маленькие ручки Мари покраснели и немного побаливали, но она решила, во что бы то ни стало , закончить сегодня уборку на ЭТОМ этаже.
И вдруг она услышала музыку. Из-за закрытой двери неслись чарующие звуки рояля....Мари никогда так долго не жила без музыки, как последние дни. А это была ТАКАЯ музыка! Она пела, страдала, плакала и смеялась сквозь слёзы. Почувствовав,что музыка захватывает её, Мари закрыла глаза. Эти сильные, волнующие звуки так переполняли её, что она, сама того не замечая, глубоко вдохнула воздух...и запела.
Последнее время, Мари редко пела в полный голос...с того дня, как в одном городе её назвали ведьмой, объявив, что "человеческое горло не может воспроизводить таких звуков: таких чистых, сильных, завораживающих и волнующих"...
А сейчас Мари, не думая ни о чём , кроме этой музыки, с замиранием сердца, повторяла волшебную мелодию, которая лилась из-за двери.
Внезапно музыка умолкла. Но Мари не открывала глаз, боясь, что сказка закончилась, в ушах её всё ещё царили эти волшебные звуки...
Эрик остался доволен тем, что юная леди не собралась утомлять его расспросами, а сразу приступила к обязанностям. Он с удовольствием отметил про себя тот факт, что эта прелестная головка перерабатывает и учитывает его указания с поразительной быстротой, не стремясь сунуться куда не следует. Проблем с ней быть не должно
Он сидел за роялем в одной из комнат наверху, перебирая пальцами клавишы в произвольной последовательности, наигрывая незамысловатую мелодию, которая не мешала мыслям
У него было время, чтобы думать. Очень много времени, которое он врятли хотел бы посвящать чему-то другому
Пытаясь мысленно обыграть предстоящие события, он невольно вновь возвращался к Кристин. С некоторой стороны воспоминания о ней сподвигли его сменить место жительства, настолько невыносимо было связано его детише, Опера Популер, с воспоминаниями о Кристин. Эрик верил, что смена обстановки сможет помочь ему избавиться от наваждений, мучавших его днём и ночью, но после переезда ничего не изменилось: он всё так же отчаяно пытался её забыть, а она всё так же цепко владела его сознанием
Её взгляд, обращённый к нему, вовек нельзя было позабыть. Взгляд, которым она одаривала его тогда, когда ещё верила. Смотрела, словно он был Богом. Её Богом, в обличии которого он предстал перед ней, подслушав однажды историю об Ангеле Музыки за зеркалом её гриммёрной
Пальцы продолжали блуждать по клавишам
Любопытно, как живёт она сейчас? Счастлива? С некоторого времени Эрик одержим странной идеей написать ей, но на деле не выходит ни строчки. Он мог писать ей многотомные романы, но всего лишь одна вещь его крепко держала - замужество. Она наверняка уже успела обвенчаться с де Шаньи и принять жизнь в богатой графской среде. Если бы он мог знать, что каким-то чудом Кристина, возможно, до сих пор свободна от супружеских обетов, вполне осуществимой могла бы стать несложная махинация, позволявшая избавиться из виконта в считанные дни так, чтобы не вызвать подозрения. Но лишь одно слово - замужество. Нет, он не разрушит её счастья
Внезапно его мысли прервал голос, донесшийся из корридора. Чистый и волнующий
Эрик тут же вскочил и рванулся к двери, обнаружив за ней скромно стоявшую посреди корридора Мари
Он был охвачен небывалым волнением:
- Это... ваш голос я только что слышал?...
Мари открыла глаза. Дверь "волшебной" комнаты была открыта. Перед ней стоял её хозяин.
-Да, мсье... Простите, что я побеспокоила вас... Я не хотела...
Мари смело посмотрела в синие глаза Эрика, он казался взволнованным.
-А, что это за музыка звучала сейчас? Это...вы играли?
Эрик пребывал в некотором недоумении. Безусловно, она была красива, но он совершенно не мог предположить, что в ней теплился такой голос. Он не слышал красивых голосов с тех пор как отпустил Кристину
- Почему... почему вы не сказали, что умеете петь? - теперь эта скромно стоявшая у стены девушка разожгла в нём сильнейший интерес, - это моя музыка, я могу сыграть для вас. Если вы окажете мне честь и споёте
-Это вы написали? Вы пишите музыку? - Мари подняла глаза и ещё раз посмотрела на лицо, наполовину прикрытое маской.
Немного отступив и прищурив глаза, она произнесла: "Если это так, то вы ангел, ...ангел музыки. Я думала - это волшебные звуки. Просто с детства я не просто слушаю музыку, я чувствую её... сердцем.
Извольте, если хотите, я спою вам, но моё пение, не покажется ли оно вам несовершенным, по - сравнению с этой музыкой? ...И ещё, Мари опустила глаза,
позвольте мне снять мой импровизированный передник.
И она принялась развязывать длинную верёвку, которой обвила свою талию. От волнения пальцы не слушались её. Наконец, Мари повернулась к Эрику и обратила на него счастливый , лучистый взгляд. Теперь она смотрела на него, как на бога - он позволит ей петь, петь под прекрасную музыку!
Его глаза упали на верёвку, которой был подвязан "импровизированный" передник Мари. За долю секунды он узнал в ней пенджабское лассо, которое с утра по неосторожности оставил на комоде. Нет, определённо проблемы будут, раз юная леди не понимает, что можно, а что нельзя. Как посмела она взять лассо? Его лассо! Да ещё и использовать в качестве... пояса. Эрик не мог безучастно наблюдать за тем, как лассо касаются чужие руки. Сам он тут же превратился в сгусток безумной ярости, едва ли не истерично вскрикнув:
- Какого чёрта?! Я же велел!..., - он с заметным усилием старался взять себя в руки, - гхм... я просил вас, мадемуазель, не вмешиваться в мою жизнь, а насколько вы понимаете, мои личные вещи есть часть моей личной жизни. Вы немедленно положите это где взяли и впре

 Отправлено: 22.10.06 00:33. Заголовок: Re:

Положив книгу на край ступеньки, девушка принялась доставать другую.
Вдруг… с оглушительным стуком книга упала вниз. Мари так испугалась, что выпустила из рук и вторую,… а за ней и одеяло, которое прикрывало её плечи.
Необходимо было поскорее поднять книги и вернуть их на полки.
И тут… Мари посмотрела вниз,… Как же высоко она забралась! голова немедленно закружилась, в глазах запрыгали разноцветные шарики, и Мари решила лучше закрыть их и спускаться на ощупь…. Это заняло у неё больше времени, чем стремительный подъём.
Наконец, ноги её достигли пола, Мари выпустила из рук стремянку, открыла глаза, повернулась…. и носом уткнулась в грудь своего грозного хозяина!